Олигарх вернулся к столу, полистал какие-то бумаги и, найдя то, что искал, проговорил:
– Ага, вот. Эти дамы поселились в каюте номер семнадцать. Это всё, чем я могу тебе помочь. А теперь ступай, доедай свою отбивную и думай. Крепко думай. Всё. Пошёл вон отсюда!
Как только Лев Георгиевич остался один в кабинете, дверь из спальной комнаты открылась и появилась Ирина Бусова. На её лице с правильными чертами не осталось ни малейшего следа от безудержных рыданий, в которых она захлёбывалась всего несколько минут назад.
– И ты веришь, что этот слизняк способен вернуть колье? – спросила она, присаживаясь любовнику на колени.
Неплюев нежно поцеловал её в носик и равнодушным тоном ответил:
– Ну не вернёт колье, я выбью из него деньги с процентами и закажу тебе новое, ещё лучше.
– Ты плохо знаешь этого прохвоста. Он сбежит при первой возможности.
– Не сбежит. Я к нему Пашу приставил. А от Паши ещё никто не уходил. – Он потянулся за бокалом с коньяком, а потом вдруг отдёрнул руку, с подозрением покосился на любовницу и, прищурив глаза, произнёс: – Э-э, а откуда ты так хорошо знаешь этого прохвоста? Кажется, ты говорила, что он тебя домогался? У тебя что-нибудь было с ним?
– Да мало ли кто меня домогается, – с самодовольной улыбкой ответила женщина. – Но ты же знаешь, что, кроме тебя, я никого не подпускаю к телу.
– А муж?
– Что – муж? У меня – муж, у тебя – жена. Всех это устраивает. Тем более что мой Борюсик – редкий гость в моей спальной. А вот насчёт твоей мымры – не уверена. Наверняка донимает тебя исполнением супружеского долга. Признаться, я была сильно удивлена, когда узнала, кто твоя жена. Я помню её ещё по театральному. Бездарь, а самомнение и амбиции, как у Максаковой, Апексимовой и Фрейндлих вместе взятых. Но кто они – и кто она?
– Зачем ты так о Насте? Она тоже сказала своё слово в театре и кино, – недовольно заметил Неплюев. – Её даже выдвинули на «Тэффи» за роль леди Макбет.
– Ага, как выдвинули, так и задвинули, – ехидно парировала Ирина. – Да так задвинули, что пришлось из театра ноги уносить.
– Это потому, что она не захотела ни под кого ложиться ни в прямом, ни в переносном смысле. Ты же знаешь её прямолинейный характер.
– Вот только мне не надо рассказывать о её характере. Уж я-то знаю, как она получала роли.
Льву Георгиевичу не понравился перевод темы на его супругу, и он от обороны решительно перешёл в наступление:
– Однако как ловко ты ушла от ответа о Паршине. Чувствуется навык ведущей различных телешоу. Но меня не так просто сбить с толку.
– Твоя ревность всегда безосновательна. Да, этот жалкий комик тоже пытался ко мне подкатить, когда мы готовили одну большую программу, но я его быстро поставила на место: кто он, а кто я! Думала, что сегодня он мне мстил за это, но оказалось, что Саша просто болван.
– И ты решила, что это я?
– А что я должна была подумать? Ты же приглашал всех на этот рекламный круиз. И ты не мог не знать своих гостей.
– Вот тут ты ошибаешься. Над списком работала супруга. От начала и до конца идея с проведением шоу на борту лайнера принадлежит ей. Скажу больше: я вообще мало вникал в этот круизный бизнес. Мне показалось, что если Настя займётся делом, то у неё останется меньше времени на ревность и слежку за мной. Знаешь, я был приятно удивлён её активностью в работе по превращению старой посудины в шикарный лайнер. Признайся, тебе понравился теплоход.
