– Пришел за своими? – все же он не выдержал первым.
– Ага, – коротко ответил я.
– Что ж ты натворил на станции? Не думал, что ты такой экстремист.
– А вы спросите доктора с пятнадцатого уровня, он вам больше расскажет, а если надавите, то и объяснит.
– Уже спросили. Он подозревает в тебе асоциальное поведение, вызванное расщеплением и деградацией личности со склонностью к шизофрении. Серьезный диагноз. Не находишь?
– Ого, – поразился я, – вот так вот сразу, из пятиминутного общения, и такой вывод? Серьезный специалист в области психиатрии. Не находишь? – на манер самого Дилана спросил я. Он от души рассмеялся.
– Я тоже так думаю, поэтому расспросы еще не окончили. Как сам?
– Можно подумать, это важно, – слегка удивился я.
– Не очень, но что-то же нужно спросить.
– Ребята, у вас там гостей нет? – обратился я к своим. – Похоже, Дилан тянет время.
– Молодцы, подстраховались, – он снова рассмеялся. – Давай начистоту?
– Давай, – легко согласился я.
– Мы вас сюда пустили без лишних препятствий и тогда, и сейчас. В первый раз мне было просто любопытно, а потом возникла интересная идея. Сейчас даже не знаю. Видимо, тоже есть повод. Ты мне в прошлый раз сказал о «внедрении», «поглощении» и тому подобных вещах, совсем не задумываясь, кто я такой. Я проверил твою историю. Она кажется мне любопытной, но у нас ничего такого нет. Вот в чем дело, – он почесал кончик носа, словно подбирая слова для продолжения разговора. – Несмотря на то, что обвинения доктора выглядят подозрительно, у меня нет причин тебе верить.
– Это твое дело. Меньше чем через пять недель, если ты мне не поверишь, человечества не станет. Вот так все просто. Так что отдай мне моих друзей и живи остатки дней дальше, как тебе угодно. Уверен, что ты отправишься на «Ковчеге» в кротовую нору, и тебе нет дела до остатков человечества. Так что к чему весь этот разговор?
– Разговор этот к тому, что я не верю, что люди способны выдумывать подобную ересь только для того, чтобы запудрить кому-то мозги. Значит, есть причина, и пока она мне не ясна, я бы хотел придержать вас рядом.
– Причину я тебе объяснил. Ты не хочешь во все это верить или тебе просто не дают в это поверить те, кто уже стали агентами пришельцев на «Ковчеге». Посмотри записи моего разговора с доктором в кабинете МРТ. Он же сам все рассказывает. У вас на станции несколько тысяч «поглощенных».
– Тише, тише! – Дилан сделал жест рукой, стараясь меня успокоить. – Агенты пришельцев – это сильное обвинение, особенно от человека, уничтожившего взрывом все записи разговора.
– Черт! Об этом я не подумал. Так ты не видел наш разговор?
– К сожалению, нет. Расскажешь свою версию?
Я пересказал, о чем мы говорили с доктором, сделав особый упор на ограниченность времени и недопустимость старта «Ковчега». Но кажется, он мне не поверил.
– Интересная версия, – выслушав меня, сказал Дилан. – А главное, сильно разнится с версией доктора.
– Где мои друзья? – прервал я его, понимая, что наш разговор ни к чему не ведет.
– Здесь, в порту. Под присмотром моих друзей. Кстати, Стэйси Смитт, если ты меня слышишь, твои братья тоже под нашим присмотром, – немного громче сказал Дилан.
«Урод! – ругнулась Стэйси у меня в наушнике. – Марк, можешь узнать, где они?»
– Зачем вы братьев-то ее задержали? Они тут при чем? – поинтересовался я у главы службы безопасности.
– Затем, чтобы всякие выскочки из низов знали свое место и не смели лезть не в своего ума дело.
