Лучезар, чтобы отвлечься от этих мыслей и ситуации, стал обдумывать вслух, как они попадут в библиотеку и что ему сказать страже и самому хранителю книжных сокровищ дворца. Учитывая свою привилегированность и заслуги семьи перед короной, за себя он не переживал. Главным было – провести Феликса с собой.
«Думаю, проблем не будет, Лучезар, – Феликс подбадривал приятеля. – Скажу, что работаю над новым лекарством от (в этот момент Феликс сказал какое-то чудное слово, которое ускользнуло от понимания Лучезара) болезни.
Лучезар усмехнулся. Да, Феликс кому угодно зубы заговорит. Чего-чего, а умных и непонятных слов в запасе у друида и правда хватало. Это помогало ему выглядеть более значимым и сведущим среди людей старшего поколения. И это часто помогало ребятам попадать в нужные им места, где слово Лучезара было не таким значимым и «пропускным».
Город в вечернее время был особенно оживлённым. На каждом шагу виднелась очередная таверна. В тех, что выглядели побогаче, даже играла живая музыка. Странствующие барды, ансамбли и труппы артистов услаждали слух и интерес зрителей. Не обходилось и без словесных и даже музыкальных поединков между бардами и бродячими артистами.
Главным судьёй выступала обычно честная публика. Проигравшего обычно закидывали насмешками, а порой, если уж очень всё было плохо, даже гнилыми кабачками.
Однако уже на следующий вечер бывало и всё наоборот. И вчерашний любимец публики проигрывал своему вчерашнему же оппоненту. Жизнь в городе текла будто полноводная река. Сметала одних людей и события и приносила других. В Осгарде каждый смышлёный пришелец мог разжиться и деньгами, и уважением.
А кое-кто становился на службу короля в самых разных сферах. Была здесь и мафия, получавшая поддержку короны и помогавшая держать город в ежовых рукавицах. Она же помогала собирать налоги и следила за чёрным рынком. Королю всё это было известно. Однако пока в казну шли хорошие барыши от торговли разными запрещёнными товарами, правительство молчало и не предпринимало значительные меры.
Иногда, правда, кого-то ловили за контрабанду и публично наказывали. Но это были единичные случаи лишь для отвода глаз. Часто тех, кого наказывали таким образом, подставляли их же друзья-товарищи, которые видели, что человек стоит у них на пути.
И обо всё этом знали Ночные Тени. Свою репутацию и место под солнцем Осгарда они завоевали тем, что доставали практически любую информацию и ни разу не были пойманы. Вот и сейчас Лучезар подозревал, что без приключений и разговоров с кем-то из местных авторитетов тёмных порядков им до библиотеки не добраться.
Проходя по одной из самых тихих на первый взгляд улиц, которая выводила ребят из портовых трущоб в более зажиточную и обустроенную часть города, они услышали знакомый свист. Три коротких свистка и два длинных.
Лучезар остановился и огляделся. Феликс последовал его примеру. Их окружали небогатые дома, и в одном из них друзья заметили свечу, пламя которой вращалось, оставляя искры и переливы зеленоватого пламени.
«Смотри-ка, Лучезар. Нас уже поджидали, – Феликс ткнул друга локтем и указал на дом. – Быстро же они обо всём узнают. Я надеюсь, про Машу им ещё не известно».
Лучезар приложил палец к губам. Здесь даже стены имели уши, и Феликс, видимо, про это забыл. Идти сейчас и общаться со своим основным патроном и заказчиком они не очень хотели, однако их отказ вызвал бы подозрения.
