105
Множество мыслей полезло в голову.
– Не помешаю?
Я недовольно обернулся. Возле моего стула стояла девица из-за соседнего столика. На ее губах играла фальшивая, вымученная и до омерзения неестественная улыбка. В руках она сжимала все ту же несчастную банку с джином-тоником. Я снова отметил темные круги под ее глазами, неряшливо, словно наспех замазанные толстым слоем тонального крема.
– Можно присесть?
– Пожалуйста, – равнодушно кивнул я.
Девица уселась на стул Длинного. Закинула ногу на ногу и сунула в рот торчавшую из баночки соломинку. Она была в мини-юбке и вела себя довольно раскованно. Без колготок, в «естестве» ее ноги показались мне некрасивыми. Взгляд невольно задержался на болезненных сине-красных паутинках вспухших прожилок, опутавших ее ноги чуть ниже коленей. Наверное, варикозное расширение вен, начальная стадия. Болезнь, о которой она, возможно, еще даже не подозревает.
Единственная ли из ее болезней?
Девица улыбнулась:
– Выпьем? Угостишь меня? Я водку пью.
– Боюсь, что нет, не угощу.
Она капризно сложила губы.
– Почему? Я люблю водку.
Я посмотрел на нее и ничего не ответил. Девица начинала меня раздражать.
– Вчера ты был гораздо сговорчивее!
– Что?.. – вздрогнул я.
Девица через трубку втянула из баночки и повторила:
– Вчера в кабаке ты был совсем другим. Вот я и повелась на тебя. И ты был не против. Если бы тебя не утащила с собой та брюнетка, у нас могло бы кое-что срастись…
– Не понимаю, о чем вы говорите.
Она выкатила на меня возмущенные глаза, порозовела и вдруг прыснула от смеха. Я молча следил за ней, теряя терпение и жалея, что разрешил ей присесть за наш столик.
– Нет, вы только посмотрите: он не понимает! – наигранно воскликнула она.
Мужики на миг оторвались от поглощения воблы и недовольно покосились в нашу сторону.
– Вчера понимал, а сегодня нет? Круто! Ну ты и козел! Ты же вчера сам снимал меня в кабаке. Забыл, что ли? Только не надо говорить, что был пьян. Все вы так потом говорите. Сначала охмурите бедную девушку, а потом с глаз долой. Нет, милый, так не пойдет.
– Но я действительно не понимаю, что вы имеете в виду. Не был я вчера ни в каком кабаке. Я вообще туда не хожу. Там собираются не самые приятные люди…
– Я тоже, что ли, не самая приятная? – обиженно скривила губы девица. – А вчера совсем по-другому пел. Эх, если бы не та шалава…
Разговор начинал терять смысл и ничего, кроме раздражения, принести не мог. От дальнейшей необходимости выслушивать ее необъяснимый бред меня спасли вернувшиеся с улицы друзья.
– Тебе что здесь надо? – грубо спросил у нее Сашка и рванул спинку стула, на котором она сидела. – А ну, вали отсюда!
Девица метнула в мою сторону растерянный взгляд. Она ждала поддержки. Поскольку я не изъявил ни малейшего желания прийти к ней на помощь, вздохнула и неохотно поднялась. Поправив на плече ремешок сумочки, обиженно произнесла, обращаясь к Длинному:
– Меня, между прочим, мой друг пригласил.
Сашка вопросительно уставился на меня, удивленно изогнув бровь. Я отрицательно покачал головой.
– Я ей не друг, и я ее не приглашал. Она сама подошла и напросилась за стол. Просила водки.
– Как это сама? – неожиданно взвилась девица. – И вчера, значит, сама, и сегодня?!
– Ты ее знаешь? – еще раз уточнил Сашка.
– В первый раз вижу, – искренне признался я.
– И в последний, – Длинный схватил ее за плечи, развернул лицом к соседнему столику и слегка подтолкнул в спину.
