К Суханово подошли поздно, когда совсем стемнело, из редких окон виднелся слабый свет керосиновых ламп. Да, пообнищали люди, керосину нет, лая собак не слышно, перевелись видать и собаки в деревнях, зато дым поднимался над печными трубами в каждом дому, к вечеру подмораживало и все хозяева на ночь протапливали в домах печи.
Встречать их вышел Василий, родной брат Харлампия, младший, он сначала расцеловал всех ребятишек и Феврусью, потом споро начал разгружать нарты и заносить весь скарб в ограду. Ребятишки устало свалились на ступеньки крыльца, молча за ним наблюдая, Юрка тихо произнёс.
– Неужели мы дошли.
Мать обеспокоенно посмотрела на Василия.
– Все ребятишки сильно устали, Сашку кашель забивает, нам бы горячую баню.
– Да в бане тепло, мы её сегодня топили, сейчас только дровишек подброшу, воды наношу, и можете мыться.
– И ещё, мы Ирку оставили в охотничьей избушке, обезножила она, не смогла идти с нами, тебе придётся за ней сходить.
– Как же так-то у вас получилось, как же вы её там одну оставили, да она изревётся там вся. Конечно схожу, налегке-то что, иди да иди, утром пораньше встану, вон как подмораживает на улице, на санках и привезу.
Через два дня вся Феврусьина семья, чистая и отдохнувшая, сидела вместе с домочадцами, своими двоюродными братьями и сёстрами. Дальнейшая дорога их сильно не пугала, они знали, что большую часть пути уже прошли, хозяин же дома, Василий Савельевич был сильно встревожен.
– Как же ты Феврусья решилась на такую дальнюю, опасную дорогу, да ещё с маленькими детьми, ведь не дойдёте же вы?
– Мне их и там не прокормить было, на одной мёрзлой картошке жили, когда Харлампий живой был, хоть маленько полегче было.
– Вечная память ему, трое нас из семьи уходило на фронт, а вернулся я один. Отец остался лежать в украинской земле и вот Харлампий в Германии. Пойми Феврусья, самое трудное время мы прожили, когда всё отдавали фронту. Сейчас с каждым годом будет всё легче и легче, сейчас все силы кинем, чтобы быстрее хозяйство в стране поднять, все колхозы оживут. А ты уходишь куда-то в тайгу, жить там вам негде, работать тоже.
– Зато там истинные христиане живут, крепкой веры они держатся, возле них и мы будем в постах да молитвах свои души спасать, а то же ведь все погрязли в грехах, вот Господь и наказывает нас.
В разговор встрял Ванька, он чувствовал себя уже достаточно взрослым и старался тоже высказать своё мнение.
– Там говорят Енисей рядом и тайга рядом, будем рыбачить и охотится.
– Значит, в Красноярский край собрались?
– А там что, уже Красноярский край?
– Да, вы идёте на Енисей, значит, в Красноярском крае жить теперь будете.
– Дядька Василий, дай нам с собой ружьё, буду рябчиков и уток стрелять, может даже сохача завалю, вот мяса-то будет, все тогда наедимся.
– Ну, ружьё рано тебе ещё давать, стрелять-то умеешь, знаю, только вот не сбережёшь ты его, подрасти маленько, а инструмент столярный тебе с собой дам – ножовку, топор, рубанок, стамеску, киянку – он хорошо тебя подкармливать будет, владеть им умеешь, видать в меня пошёл. До Подбеля через Луговатку ещё около ста километров, не дойти вам с детьми малыми. Сашку надо травами отпаивать, да в бане прогревать, Ирке – время, чтобы силы в ноги вернулись, оставляй-ка их Феврусья у меня до весны. Сама пойдёшь с мальчишками дальше, они покрепче девчонок, дойдут, одну нарту возьмёте, а ребятишек я по воде привезу. Вам же ведь там надо дом ставить.
