Из раздумий Архимага вырвал глухой стук дерева о дерево, доносящийся из-за двери. Альберто улыбнулся. Дверь резко распахнулась и как будто ойкнула после удара о стену, в проходе стоял слегка сгорбившийся старик в архаичной шляпе и с тростью, в округлом набалдашнике которой находился концентрит.
Старик бесцеремонно прошествовал по комнате к столу Альберто, кряхтя и бубня себе что-то под нос, затем посмотрел на одно из кресел, стоявших в углу кабинета, и стукнул тростью по полу, продолжая кряхтеть. Кресло словно ожило и как собачка побежало к старцу, затем оно некоторое время подстраивалось под его мешковатую фигуру, и только после всех этих манипуляций старик уселся и произнес:
– Проклятье, Ал, кхе-кхе, ну почему ты не можешь приобрести себе нормальные, кхе-кхе, удобные кресла, а не это недоразумение. В следующий раз со своими приеду!
Глянув на Альберто из-под полей своей огромной шляпы, старик вздохнул и добавил:
– Упреждая твой обычный вопрос, который ты задаешь мне при каждой нашей встрече: нет, из Сиенции нет никаких вестей.
Альберто все это время наблюдал за странными манипуляциями старика с улыбкой. Как он и говорил чуть ранее Арею, мэтр Регин довольно эксцентричный человек. В одну из первых их встреч он вовсе влетел в окно, при этом было не понятно, специально он это сделал или одно из его заклинаний просто дало сбой.
– Что не может не разочаровавывать, но я рад вас приветствовать, мэтр Регин, давно мы не виделись… Пять, нет, семь лет! – Архимаг встал со своего кожаного кресла и прошел к шкафу, где стояли горячительные напитки со всего Айнхайта. Посомневавшись несколько секунд, Альберто остановил свой выбор на красном «Делизиозо» 134 г. п. Р.. Говорили, что тот год был особенно хорош для красного вина. Архимаг не знал, как виноделы определяют, какой год был хорошим, а какой нет, но он точно знал, что этот чудесный напиток с терпким, бархатистым вкусом очень любит Регин.
– Великая Магия! Прошло семь лет, кхе-кхе, а ты ни капли не изменился. Все так же носишь эту, кхе-кхе, глуповатую бородку, словно юнец двадцатилетний, – проскрипел Регин. – Клянусь всем хорошим, что есть на этом свете, если твой сынок хоть волосинку на лице отрастит, я его наголо побрею, кхе-кхе.
Альберто поднес бокал с вином мэтру, а сам вновь уселся за стол, заваленный различными бумагами и документами:
– А вы все так же недовольны всем окружающим миром, – Архимаг усмехнулся, – и продолжаете зудить словно заноза в заднице.
Мэтр Регин уставился на Альберто поверх стакана, а затем издал звук, похожий на скрип старой несмазанной двери, который скорее всего должен был означать смех.
– Ал, вот за что я тебя так люблю, кхе-кхе! Умеешь ты старика позабавить! – мэтр отпил еще немного из своего стакана, вытер рот каштановой бородой, доходящей ему до груди, и продолжил. – Я слышал, на тебя напали. Знаешь, кто это был?
Архимаг д'Эсте прикрыл глаза и потер их рукой. Мысли о возможных заказчиках не давали ему покоя вот уже несколько недель. Вариантов была масса: политические противники в Коллегии Архимагов, члены Низшей Коллегии, которые хотели бы поскорее освободить местечко для себя среди главных семей, кланы Лендсверта, банковские кланы и, конечно, не стоит забывать о контрабандистах, для которых открытие границ означало бы потерю работы.
– Сразу к делу, да? Эх, знал бы, не переживал бы так. Убийца, Тассо, назвал сумму в двадцать тысяч золотом. Сумма не малая, не каждый может позволить себе такие затраты. Есть еще кое-что. После кражи кинжала из сокровищницы Грандмастера он залег на дно, его объявили в национальный розыск, так что он не стал бы высовываться не будучи уверенным в том, что клиент не сдаст его Дознавателям, что наталкивает на мысли о заказчике из Лендсверта или Сол Ха. И все бы ничего, но умер Тассо после того, как на него воздействовали магией. Из этого можно сделать вывод, что…
