Меня допытывала, требовала выдать секрет, как я удерживаю внимание альфы, но фишка в том, что Вед для меня не был альфой. Я воспринимала его просто другом, практически единственным, и общалась с ним соответственно.
Ладно, что уж теперь вспоминать, прошлое перебирать. Вед теперь ни мне, ни Владке не друг, и не о чем переживать.
Я думала, у меня спина отвалится, пока эти двое наговорятся, но, наконец, настал долгожданный момент, и Михаль, зло сплюнув, развернулся и ушел.
Я было обрадовалась, но Вед не дал мне этого сделать - повернулся лицом к нашему участку, расправил широкие плечи, сунул ладони в карманы модных светлых джинсов и замер так, разглядывая старенькую бабушкину хатку и огород. И меня, конечно, скрытую пышными огуречными зарослями.
От его задумчивого испытующего взгляда и от вида его массивной фигуры, мне стало ещё больше не по себе, но настоящий страх я испытала, когда из-за угла вывернул и подошёл к Веду Свят.
На фоне этого альфы Вед показался каким-то мелким и недостаточно хмурым.
Вот уж кто взглядом мог вогнать в уныние, а лёгким прыжком вызвать землетрясение. Свят, Святослав.. Мой главный детский страх и источник проблем, мое несправедливое наказание за то, кем я родилась.
Он возненавидел меня так давно, что я и не помню, когда именно. Кажется, он всегда не любил меня, и у меня нет ни одного хорошего или хотя бы нейтрального воспоминания о нем.
И сейчас, наблюдая за ним возле своего дома, я понимала - бабушка права, во всем права, и мне нужно уходить из поселения. Появление Святослава ничего доброго мне не принесет.
3. Глава 2
Мой отъезд запланировали на конец месяца, перед самым днём рождения. Раньше никак не получалось - бабушкины снадобья требовали определенного времени для настаивания и его никак нельзя было уменьшить. Хоть сверху сядь на пузырьки, быстрее лекарство не приготовится.
Помимо настоек бабушка хлопотала и над сухими травяными смесями, чтобы у меня был запас, и я могла бы самостоятельно смешивать толченые листья и корешки уже на месте, в городе.
Всю неделю я по совету бабушки почти не выходила из дома, и, по мнению, Влады, правильно делала. Сестрица-то продолжала бегать по поселению, все видела, все слышала, примечала и передавала нам с бабулей.
А происходило вот что: в нашей стае назревало нечто нехорошее, и, оно, это нехорошее, точно было связано со мной. Влада постоянно слышала неприятные слова в адрес нашей семьи от женщин и девушек, призывы выгнать меня из поселения, пока не поздно, и даже пожелания смерти.
А мужчины с ехидными ухмылками уточняли у сестры, когда именно у меня день рождения и сетовали, что грядущая именинница совсем перестала выходить из дома. Кое-кто обещал прийти поздравить, но даже они меня пугали не так сильно, как поведение трёх Слав, практически взявших в осаду наш дом.
Их теперь я видела постоянно, а вот они только чудом ни разу не засекли меня, и я не уставала возносить хвалебные молитвы Луне за это.
Ситуация осложнялась отъездом альфы Вячеслава, и мы ждали его возвращения, уверена, с большим нетерпением, чем кто бы то ни был в стае. Без него успех нашей задумки находился под большим вопросом.
Бабушка хотела попробовать отвлечь от нашего дома трёх молодых альф с помощью Вячеслава, и дать мне незаметно уйти из поселения.
В день возвращения старого альфы мы поднялись рано.
Бабушка и Влада усадили меня в центре комнаты на низкий табурет, и принялись за дело.
