Шейда Ромиус была безусловно очаровательна. Нежная и хрупкая, как экзотический цветок, и такая же яркая – с огромными черными глазами на тонком аристократическом лице, смоляными волосами, красиво очерченными алыми губами… впрочем, сейчас эти губы дрожали, а голос прекрасной юной драконицы срывался.
– Лорд Тариус, я ни за что не решилась бы обратиться лично к вам, но, поймите, это вопрос жизни и смерти! – студентка Ромиус нервно комкала в руках носовой платок, и Тей отметил, что по тыльной стороне запястий девушки пробежали дорожки чешуи. Неважно девочка пока себя контролирует, для второго курса скверно. Надо бы пнуть преподавателя по медитации. – Я должна, просто должна продолжать учиться! Это очень важно для меня! Но… но…
Тей, вздохнув, приготовился услышать драматическую историю о родителях, что-нибудь запрещающих или заставляющих. Или о заваленном и так и не пересданном за лето зачете. То и другое могло оказаться «вопросом жизни и смерти» примерно с равной вероятностью.
Однако вместо того, чтобы продолжить свой монолог, девица вдруг разрыдалась. Надо признать, получалось это у нее красиво – крупные слезы стекали по нежной коже щек, огромные глаза казались еще больше, губы по-прежнему дрожали…
Рыдающих студенток Тей за свою преподавательскую карьеру повидал немало. И не раз сам становился причиной слез – и когда ставил неуды на экзамене, и когда объяснял юным девам, что не намерен жениться немедленно на каждой из них. И даже приглашать на свидания не намерен!И тем не менее, что делать с рыдающими девицами, он не слишком-то представлял. Хорошо, когда рядом есть какая-нибудь женщина, которая знает, как себя вести в этой ситуации. Подать стакан воды, платок, увести подальше… главное – увести подальше! А платок у этой, кажется, и так есть, вон, заранее приготовлен.
Именно поэтому, когда в кабинет без стука ворвалась леди Тариус, Тей ей даже обрадовался. И даже не стал выяснять, как она проникла в академию. Иногда и визит родной матери на рабочее место может оказаться удивительно своевременным! Лорд ректор вскочил и радостно улыбнулся… но леди Тариус повела себя странно.
– Милый, я решила сделать тебе сюрприз, ты ведь наверняка еще не обедал… о, бедное дитя! Дорогой, как ты мог так расстроить бедную девочку? Юная леди, не стоит так переживать… пожалуй, вам стоит чего-нибудь выпить. Тей, не стой столбом, налей бедной девочке вина…
Тей и оглянуться не успел, как все бумаги на его столе оказались сдвинуты в сторону, сам стол чем-то застелен, а поверх темно-бордовой скатерти красовались тарелка с бутербродами, бутылка вина и пара бокалов. Сраженный напором матери, лорд успел даже открыть эту бутылку.
…И опомнился, лишь случайно зацепившись взглядом за узор на скатерти…
Скатерти?! Хайка с два!
– Леди? – Тей очень осторожно поставил бутылку обратно. Чтобы совершенно случайно не швырнуть ее в родную мать. И ткнул пальцем в стол. И очень-очень медленно, с тщательно дозированной яростью вопросил, – что это?
Палец лорда ректора недвусмысленно указывал на узор, так что отпираться было бессмысленно.
На столе красовалось родовое ритуальное покрывало, предмет магический, уникальный и очень древний. То самое покрывало, на котором сотни поколений Тариусов преломляли хлеб и делили вино со своими невестами, заключая помолвки. Вино, разумеется, тоже непростое, кто бы сомневался. Вообще-то все должно было быть совсем не так, и обычно… впрочем, похоже, матушка решила, что можно пренебречь лишними формальностями.
