В общем, до темноты нам совместными усилиями удалось поймать десяток рыб величиной с ладонь и даже крупнее. Двухкилограммовый скат, выловленный Андреем, оказался вне конкуренции. Оранжевое солнце, садившееся за узким перешейком, отделявшим залив от моря, словно вырезало по черному силуэты отдаленных пальм и подсвечивало нам путь золотой дорожкой. Причалив к пустынному пляжу, мы стали хлопотать возле костра, дрова для которого были заранее приготовлены моими спутниками. Рыба, запеченная на решетке, была необычайно вкусна. Особенно мои спутники хвалили ската. И фляжка филиппинского рома, которую я на всякий случай всегда носил в рюкзаке, оказалась как нельзя кстати.
– Да под такой ром и жареных тараканов можно сожрать, не то что ската! – шутил Андрей.
Рыбалка на восточном пирсе
Утром я навестил Альфреда. Его отель располагался в самом отдаленном углу нашего побережья – дальше начинались скалы. Альфред пил кофе, сидя на пляже за низким столиком в плетеном кресле перед своим покрытым пальмовыми листьями жилищем и разговаривал с симпатичным мускулистым мужчиной, полулежавшим рядом на циновке.
– О, привет, Алекс, как дела? – Увидев меня, Альфред поднял в приветствии руку. – Знакомься – мой товарищ Ганс.
– Тоже немец?
– Да. Он, кстати, как и ты, большой любитель рыбалки.
Обменявшись рукопожатиями с Гансом, я стал пытать его насчет местной рыбалки. Меня, конечно, интересовала крупная рыба.
– Ты ж понимаешь, – объяснял Ганс, – за крупной рыбой нужно уходить далеко в море; брать в рыбацкой деревне лодку с троллинговыми снастями, и не факт, что поймаешь марлина или барракуду. Их надо еще поискать. Меня вполне устраивает ловля с пирса. Я тут уже пятый год отдыхаю. Снасти у меня есть. Я их храню у хозяйки отеля. Если хочешь, поедем вечером рыбачить на восточный пирс.
Конечно же, я согласился.
Мы встретились с Гансом возле продуктового магазина «Севен илевен» и каждый на своем мотобайке рванули через горы по кольцевой дороге к дальнему пирсу. Через полчаса были на месте. Пирс уходил в море метров на сто широкой эстакадой и заканчивался длинным Т-образным причалом. Несмотря на пока что еще висевшее высоко солнце, на пирсе уже было много рыболовов. Ганса тут уже знали, поэтому местные освободили для нас край пирса. Ганс дал мне два длинных донных удилища, предназначенных для донной прибойной ловли, рассказал о принципе ловли и сам занялся своими снастями. Установленные вертикально удилища напоминали иголки гигантского морского ежа.
Клева долго не было. Наконец немец выловили кет-фиш, рыбу, чем-то напоминавшую нашего леща, только поуже. Через полчаса местный, знакомый Ганса, выловил ската того же вида, что был пойман Андреем, только совсем небольшого, граммов на четыреста. Мне через час бездействия у воды удалось поймать полукилограммовую красивую рыбу, похожую на черноморскую кефаль, только значительно более широкую. Рыбалка в целом была довольно вялая, но рыба попадалась разнообразная, и это вызывало интерес: что еще будет поймано? Гансу к вечеру удалось поймать длинную рыбу, похожую на морского налима. Насадка на всех крючках – мясо кальмара. В оснастке донки было концевое грузило и два расположенных выше него поводка.
Скучая между поклевками, Ганс спустился к нижнему лодочному причалу, а потом стал лазить вблизи воды по балкам пирса, что-то там выискивая. Вскоре он вернулся, держа в руках несколько небольших раковин. Оказалось, это устрицы, которые обитали на свайных обрастаниях. Раскрыв устрицу ножом и полив ее соком оказавшегося под его рукой лайма, Ганс затем вырезал мясо моллюска и протянул его на раковине мне, спросил:
