В классе было 18 человек, причем мальчиков гораздо больше девочек. Братья Семеновы и Миша, что называется, выскакивали из штанов, дабы показать, что они знакомы и даже дружны с воспитательницей, но Татьяна и виду не подала, вела себя так, будто вовсе не знала их. Она считала, что это ни к чему. Этот урок девушка вынесла с детства: в их классе в начальной школе училась дочь классного руководителя, которую, мягко говоря, одноклассники недолюбливали. Очевидно было, что мать завышала оценки дочери. Всем известно, что дети очень остро чувствуют несправедливость. Это сейчас Татьяна понимала, что девочка была не при чем, что это вина мамы, но тогда, будучи детьми, ребята сторонились своей одноклассницы, за глаза обзывали ее, относились ужасно. Татьяна твердо знала, что если у нее будут дети, то она их точно в своем классе учить не будет, а еще лучше – отправит в другую школу. Пусть будут как все.
Ребята представились; какие же они все разные, но одно было общим – грусть в глазах. Таня понимала, что это от недостатка любви. Не знали эти дети материнской ласки, не видели семейного тепла. В свои восемь лет некоторые из них испытали столько, сколько не каждый взрослый испытает за целую жизнь. Ей так захотелось всех обнять, пригреть, ласково погладить ладонью по головам.
День был насыщен событиями, Таня вертелась как белка в колесе: сначала повела детей на обед, потом прогулка, чтение, игры, ужин. Пришла ночная няня, и Таня сдала свой пост. Уставшая, она вышла из интерната. На пороге стоял Алексей с букетом цветов.
– Леша, какой ты у меня заботливый, мне с тобой здорово повезло, – сказала Таня, не скрывая радости, обняла мужа, и они, держась за руки, побрели по почти опустевшим улицам домой.
Прошел месяц. Татьяна привыкла к работе. Уже не чувствовала она такой усталости, как в первые дни. С Маргаритой Александровной конфликтов становилось все меньше. Некогда было ссориться – редко встречались.
Коллектив принял Татьяну хорошо, со многими педагогами она подружилась. Ближе всех Таня стала общаться с учителем математики Ириной Витальевной. Несмотря на то, что Ирина Витальевна была на 12 лет старше, что-то общее по духу объединяло их. Ирина Витальевна была жизнерадостным человеком, знала кучу анекдотов, забавных случаев, она учила Таню не унывать, находить выход из любой ситуации, давала дельные советы, поддерживала ее. Часто, просиживая в учительской за проверкой тетрадей, они задорно хохотали над очередной шуткой.
– Тань, представляешь, вчера в газете вычитала: воришка решил ограбить киоск «Союзпечать», дело было уже под вечер, на улице безлюдно, вот просунул он в окошечко голову и грозно прокричал: «Это ограбление! Деньги на стол!» Продавец – старушка божий одуванчик, испугавшись, вытащила всю кассу. Воришка протянул руку, чтобы забрать деньги, а назад… назад вылезти не смог, застряла голова и рука в этом самом окошечке. Так милиция его и поймала на месте преступления.
– Ой, не могу, – прыснула Татьяна, в красках представив вора-неудачника, – ха-ха-ха. И где это Вы, Ирина Витальевна, находите такие забавные истории?
Ирина Витальевна тоже засмеялась, заливистый хохот раздавался еще минут десять, да так, что даже уборщица приоткрыла дверь, чтобы посмотреть на «сумасшедших» учительниц.
Вот только отношения с Надеждой Леонидовной по-прежнему не складывались. Завуч словно испытывала Татьяну, нашла жертву и наслаждалась, питаясь ее энергией. Таня никому не жаловалась, терпела долго, а потом начала защищаться:
