Однако этот момент — момент правды — все же наступил. И Радмир, сцепив зубы, смотрел на милое лицо, на котором просыпалось понимание того, что именно он сделал. А следом — лютая злоба и ненависть лично к нему.
Женя рыдала, кричала, пыталась ударить его, расцарапать лицо, выплеснуть свою боль на него.
А он терпел и молчал. Понимал, что оправдания его поступку нет. Все, что он мог — обхватить тонкое бьющееся в истерики тело истинной пары и, нажав на нужные точки на шее, позволить девочке отключиться.
Уже после, когда Радмир унес малышку в свою квартиру, двумя этажами ниже, и уложил в постель, он пытался просчитать свои дальнейшие действия.
О том, чтобы заслужить прощение, не могло быть и речи. Все равно не простит. Для этого нужно время, только оно сгладит эмоции и приглушит боль.
А вот шрамы на спине его Лисички не давали покоя. Чутьем Вольнов понимал, что ответы нужно искать в семье Грозновых, иначе зачем девчонке жить в чужом клане?
Выходит, не все там, у Грозных, гладко. Но со всем этим Вольнов разберется уже после похорон Федора Грознова и после Совета, исход которого пока был неясен Радмиру.
***
Женя очнулась от боли. Кажется, все тело ныло, и выкручивала адская боль. И только проснувшись и сев в постели, девушка поняла, что боль — не физическая.
Больно было душе. Больно настолько, что никакие иные эмоции не воспринимались. Кажется, даже ненависть к Вольнову померкла, стоило осознать, что папы Феди больше нет.
Уткнувшись лицом в ладони, Божена вновь негромко заплакала. Хотя, скорее, всхлипывающие звуки больше походили на скулеж.
Не сразу Женька расслышала жужжание своего сотового. Кто-то оставил его на столе, рядом с кроватью.
Чужой, невероятно просторной, хранившей аромат ее, Женьки, истинного.
Метка тут же отозвалась тепло, а вот в горле зарождалось рычание.
Святая Праматерь, как же сильно она ненавидела этого хищника?! Мечтала, чтобы вместо отца сейчас готовили к похоронам его тело! Хотела, чтобы сдох самой поганой смертью!
И… Сама себя ненавидела, потому что не хотела его смерти. Будто бы две сущности боролись в ее голове. И не зверь с человеком, а та, что приняла своего истинного, и та, что желала его крови.
Женя не сразу ответила на звонок. Не хотела ни к сем общаться, никого слышать. Понимала, что чуда не произойдет, никто из родни не сменит гнев на милость и не позволит ей появиться на похоронах сына вожака.
— Да, алло! — хрипло произнесла Божена, так толком и не прочитав имя абонента, беспокоившего ее сейчас.
А на том конце провода — знакомый голос.
— Божена, клан ждет тебя. Возвращайся домой, — голос властный, скрипучий, но отказать Женя не могла, да и не хотела.
В настоящий момент только там было ее место, среди хищников, изгнавших ее много лет назад за грехи матери.
***
4. Глава 4
Если Радмир и был против поездки Жени на территорию клана Грозных, то виду не подал. Молча смотрел, как девушка идет к своей машине, высоко вздернул подбородок и расправив плечи.
Он смотрел на нее со стороны. Любовался идеальной, гибкой и хрупкой фигуркой. С трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не впихнуть ее в свою тачку.
Понятно, что его в соседний клан пропустят только с боем. Он был готов драться, но нужна ли драка Жени? Еще несколько смертей ее собратьев? Нет, на такие «подвиги» Радмир идти не хотел без необходимости.
— Я буду на границе, — негромко произнес он.
