Победа любой ценой - страница 2

Уже 8 сентября 1941 года немецкие танки вышли к Ладожскому озеру, замкнув кольцо вокруг Ленинграда. Начались 900 страшных дней блокады.

Вражеское продвижение было настолько стремительным, что застало город врасплох – необходимые меры не были приняты, эвакуация промышленных предприятий, учреждений и мирного населения началась только в первых числах августа, а уже в конце месяца железнодорожное сообщение с Большой землей было полностью прервано.

Самым страшным врагом ленинградцев были не вражеские обстрелы, лютые морозы и нарушение электро– и водоснабжения, а голод. После пожара Бадаевских складов для оставшихся в городе трех милилионов человек зима 1941/42 года стала тяжким испытанием. Только в декабре умерли около 53 000 ленинградцев. В городе съели всех собак, кошек и птиц, были зафиксированы единичные случаи людоедства. Тринадцатилетняя санитарка Mуза Войшко вспоминает: «Однажды зимой я возвращалась домой со своей пайкой. Было темно и безлюдно. Вдруг я заметила, что за мной идут двое мужчин. Сначала я решила, что они хотят отобрать у меня хлеб, который я держала в руках, но потом поняла, что они смотрят на меня саму безумными глазами, горящими от голода. У голодных людей особенный взгляд. Я была медсестрой и прекрасно знала это. Охваченная животным страхом, я забежала в дом, где жили мои друзья. Их квартира была открыта, и на каждой кровати лежал труп. Я зашла и быстро закрыла за собой дверь на задвижку. Мои преследователи медленно поднимались по лестнице, попробовали выломать дверь, но были слишком слабы, чтобы сделать это быстро. К счастью, в квартире был черный ход, и я успела убежать. ...Октябрь, ноябрь, декабрь были самыми ужасными месяцами блокады. Каждый день умирали около десяти тысяч человек. Тротуары, улицы, лестницы домов были завалены трупами. Иногда мне приходилось спускаться по перилам, чтобы не наступать на них. Многие люди не имели сил относить своих умерших родственников на кладбище и тем более рыть в мерзлой земле могилы. В домах не было ни отопления, ни электричества. Трупы лежали в квартирах на кроватях и не разлагались...»

Только в конце января 1944 года блокада Ленинграда была наконец прорвана. Болше миллиона жителей умерли за эти 900 дней...

16 июля 1941 года войска Гудериана взяли Смоленск. Дорога на Москву была открыта, ее падение казалось неизбежным. Перед лицом смертельной опасности советское правительство мобилизовало все силы, но враг неотвратимо приближался к столице. В середине октября танки Гудериана вышли к Можайской линии обороны. Несмотря на упорное сопротивление наших войск, к концу месяца противник прорвал этот оборонительный рубеж и продолжал двигаться к Москве. В городе было введено осадное положение, началась эвакуация государственных учреждений и предприятий. Но Сталин оставался в Кремле. Вот как вспоминает это время Елена Ржевская: «Под окнами моей квартиры, выходившей на Ленинградский проспект, все время шли батальоны народного ополчения, набранные из москвичей-добровольцев. Они направлялись к Волоколамскому шоссе, навстречу немцам. Это были рабочие, студенты, служащие, музыканты и профессора, никому не известные труженики и знаменитости мирового уровня. Все они шли на борьбу с врагом, движимые громадным патриотическим порывом. Я сама испытывала такой эмоциональный подъем, такой прилив энтузиазма, что, казалось, смогла бы свернуть горы. При этом я совсем не чувствовала себя героем – просто я должна была разделить судьбу моего народа, моей Родины. Перед нашим домом была остановка 12-го троллейбуса, который ходил так же, как и до войны. Когда он возвращался от окраины в центр, я видела, что салон переполнен ранеными. Фронт был уже у самых окраин города, недалеко от конечной остановки этого маршрута. Сейчас говорят, что немцев остановили в 41 км от Москвы. Это не так. Их разведывательные моторизованные подразделения добрались до Химок, которые находятся ближе к центру города, чем современный аэропорт «Шереметьево».