– Наследник…
– Так, да, похоже ты все-таки сохранил некоторую вменяемость, мой друг. Я правда рад, что ты наконец согласился сообщить…
– Будет за Богиню.
Мужчина мгновенно замолчал и, удивленно посмотрев на пленника, разразился смехом, – конечно, конечно, мой дорогой, как скажешь! Конечно он будет за Богиню, ведь и я за нее, и мои ребята тоже! Позволь тебе напомнить!
В следующею секунду тени закрыли собой хохочущего мужчину, обрушившись в очередной раз на узника, который, несмотря ни на что, верил в силу своих слов, что до самого последнего мига слетали с его уст, восславляя Великую Богиню.
46. – Ого! – неожиданно для самого себя, и даже напрочь позабыв на какое-то время о своих треволнениях и воспоминаниях, искренне поразился Кевин, глядя из окна бронированного автомобиля на одну из центральных улиц столицы острова святого Змея-Утконоса, замерев от неподдельного восхищения.
В вечерних огнях утопало современно обустроенное пространство города, и Кевин мог поклясться, что прямо сейчас находится ни где-то на задворках цивилизации, а в одной из самых развитых стран Конгресса, которых посетил немало во время своих ежегодных туров по островам. И казалось бы, в этом не было совершенно ничего необычного, однако, его ожидания – увидеть перед собой, возможно, в чем-то экзотичную, но совершенно отсталую в плане развития варварскую страну, не оправдались, и вместо этого приглашенный музыкант наблюдал передовой хай-тек градостроительства в своем самом ярком проявлении, где чувствовался как прогрессивный визионерский взгляд архитекторов и проектировщиков, так и проницательность инвесторов, что не пожалели вложения весомого объема капитала в масштабные конгломераты небоскребов, что своей неоновой подсветкой буквально выжигали ночные облака, превращая звезды в скучные и едва заметные лампочки, которые практически полностью перекрывались масштабными голографическими узорами, которые, отталкиваясь от масштабных построек, танцевали над городом.
Кевин даже поймал себя на мысли, что, хотя и жил не в самом последнем округе Новой Сферы, тем не менее, успел ощутить себя каким-то деревенщиной, которого искренне удивляют подобные мелочи, что уже становились стандартом современной урбанизации. Однако, с другой стороны, он был безмерно счастлив, что чужой труд, талант наравне с деловой «чуйкой» стали тем крючком, что, зацепившись за переживания восторженного Кевина, смог повернуть их таким образом, что на определенный период перестали быть важны мысли о личных взаимоотношениях, став чем-то неизмеримо далеким и несущественным перед тем величием и красотой силы ума человека, что открывалась прямо здесь и сейчас.
Кевин, насмотревшись на то, как переливаясь лилово-золотистыми оттенками, поднимаются волны голографического танца огней вокруг зданий, сплетаясь в спирали, что устремлялись ввысь с кончиков высочайших шпилей, опустил взгляд с небес на землю, желая увидеть, как толпы туристов со всех концов света, разделяя его неподдельный восторг, стоят на центральной площади, куда заехал бронированный джип с музыкантами и их менеджером. Однако вместо этого Кевин, к своему недоумению, стал свидетелем совершенно иной по эмоциональному окрасу сцены – непосредственно сама площадь, ровно, как и все прилегающие улицы, что были видны, были практически пусты – на них не было ни души, если не считать разбросанных то тут, то там патрулей – одетых в черные защитные костюмы солдат острова, что охраняли эту территорию.
