– Так что там с выбором жертвы? – Матвеев с наслаждением выдохнул сигаретный дым. Да, давненько он не курил… Сначала бросил, потом сама же Адель была против… Но теперь это и вправду немного успокаивает.
– Конечно, первое, что просится на ум, это то, что Дирижёр – кто-то из её родных. Кому она сломала жизнь, кого заставила страдать. Таким образом он решил её наказать или отомстить ей. И это «можешь не благодарить» – это может быть что-то личное. Но не обязательно. Второй вариант – это вообще не Дирижёр, – Адель стряхнула пепел с сигареты, – а кто-то, кто решил под него подделаться, убрать ненужного человека и остаться безнаказанным, свалив всё на Дирижёра. В этом случае всё становится ещё хуже – нам придётся искать уже двух преступников, к тому же этот второй Дирижёр тоже не промах, устроить такую «симфонию» дилетант не смог бы… Но подтвердить или отвергнуть эту версию мы сможем, только когда получим и тщательно изучим все фотографии и результаты анализов с места преступления. Потому что при осмотре ничего отличительного обнаружено не было. Когда, кстати, будут фотографии?
– Скоро, – отозвался Белов и посмотрел на часы. – Мне позвонят, когда можно будет их забрать.
– Хорошо, – кивнула Адель, закуривая новую сигарету и протягивая Марку вторую. – Ну и третья версия – это всё тот же Дирижёр. При этом он либо просто переключился на женщин и меньшие грехи, либо знал её – а это уже превращается в первую версию, либо тут вообще какой-то иной принцип, который мы и вправду пока не видим.
– А что, если ему подкинули эту идею? – добавил Матвеев. – Так сказать, заказное убийство. Некто каким-то образом связался с ним, рассказал свою душещипательную историю, и Дирижёр решил, что жертву можно счесть подходящей.
– Господи, Марк… Нам только такого не хватало. В любом случае, перво-наперво надо всё тщательно изучить, и основная задача – прошерстить хорошенько всех её близких и знакомых. Насколько я понимаю, это первая жертва, у которой имеются родственники, с которыми можно будет нормально поговорить. Первые три жертвы жили одни, родственников не имели, друзей практически тоже. Так что тут у нас есть надежда найти хоть что-то.
Вскоре Адель получила долгожданные фотографии. Все трое долго их изучали, сравнивали с предыдущими и выискивали что-то новое, но впустую.
– Конечно, я ещё заберу их и тщательно проверю всё с самого начала, но пока надо признать, результата нет, – вздохнула Тигранова. Её надежды не оправдались. – Высеченный знак на ладони идентичный, никаких отличительных особенностей на теле жертвы, как и на самом месте преступления, нет, фактически это место преступления ничем не отличается от предыдущих: такая же чистая работа. Всё идентично. Отличается только сама жертва – на это и сделаем упор.
На следующий день она разговаривала с Беловым. Он был младше её на семь лет, но она считала, что он далеко пойдёт. Иногда он мог выдать какую-нибудь глупость, но такое случалось всё реже. Он твёрдо верил, что Тигранова раскроет это дело, чем только раздражал её. И подстёгивал тоже. Она знала, он хочет помочь. Хоть как. Да только им с Матвеевым до сих пор не удалось понять, с какой стороны им требуется помощь.
– Неужели проклятые конверты вообще ничего не дали? – Белов осторожно прикрыл за собой дверь в курилку.
– Это обычные конверты. Просто покрашены под золотой металлик, чем сейчас никого не удивить. Их не отследить. Продаются в каждом втором канцелярском, – пожала плечами Адель.
