Вскоре София появилась в сопровождении рабыни и подошла к мужу.
– Меня зовёт подруга. Она на улице. Я сейчас вернусь.
Прокл собирался проводить жену, но София махнула рукой мужу и, не дожидаясь его, вышла. Несколько мгновений спустя раздался страшный крик.
– София! – Прокл рванул к двери. За ним выскочили на улицу братья с Гектором.
На пыльной дороге лежала женщина в шафрановом хитоне и лазурной накидке. Приблизившись, Гектор остановился в нескольких шагах от тела. Он чуть не зажмурился. Он не хотел верить, что это мама, даже глядя на отца, который опустился на колени, крепко прижал женщину к груди и застыл, стиснув зубы и чуть раскачиваясь взад-вперёд. Гектор не замечал и не слышал ничего вокруг. Мало-помалу реальность начала давать о себе знать. Сначала послышался стон, полный боли и тоски, затем крики соседей, а потом на него обрушились другие звуки жаркого летнего дня.
– Мама, – голос дрожал и срывался. Гектор звал мать снова и снова, будто пытаясь уверить себя, что обращается к живой Софии. Потом он кричал, захлёбываясь слезами, не стесняясь никого, а потом отец притянул его к себе, обнял и говорил какие-то слова.
Неслышно подошёл Финний и что-то тихо прошептал Проклу. Тот, неохотно кивнув, выпустил сына из объятий и наклонился над женой, чтобы поднять её тело и перенести в дом. Взгляд Гектора невольно обратился вниз, на платье матери. Одна вещь приковала внимание Гектора. В боку Софии торчал кинжал. Гектор похолодел, глядя на смертельное оружие, – этот кинжал дорифоры Гиппия забрали у убитого ими мужчины.
Не в силах больше смотреть, Гектор отвернулся, не пытаясь вытереть слёзы. Мир расплывался перед глазами, алевшее вдали заходящее солнце напомнило ему о кровавой драме. Он всегда был уверен в будущем, но сейчас его шатало, весь мир вокруг кружился. Впервые в жизни он не представлял, что ждёт его в новом году, который только что начался.
***
– Приветствую тебя, Мильтиад. Знакомься, мой сын Гектор.
– Да ведь мы знакомы – я видел его лет десять назад, – мужчина смерил Гектора весёлым взглядом. – Правда, он был куда меньше ростом. Приветствую тебя, Гектор. Нравятся мои владения? – широким жестом тиран Херсонеса Фракийского обвёл вокруг рукой, унизанной золотыми перстнями с гранатами и сапфирами. Просторная комната во дворце Мильтиада тоже кричала о богатстве: разноцветные мягкие ковры на полу и стенах, резные деревянные столики, уставленные серебряной посудой и роскошными тонкими глиняными чашами с восточными орнаментами, молчаливые рабы, снующие туда-сюда.
Гектор кивнул и невольно улыбнулся, столько энергии и живости исходило от этого человека. Лет за сорок, худощавое вытянутое лицо с бородой и усами, вьющиеся волосы, ощущение силы и уверенности.
После смерти Софии Прокл немедленно принял решение об отъезде, и Гектору пришлось подчиниться, хотя он мечтал лишь о мести. Он во сне видел тот проклятый кинжал, а убийца – тень без лица – напоминал маску актёра в театре: чёрную, плачущую кровавыми слезами.
Театр был относительно недавним развлечением и быстро обретал популярность в Афинах, превращаясь из праздника в честь бога вина и веселья Диониса в увлекательное зрелище. Прокл несколько раз водил Гектора на агору, где на специальной площадке устраивались представления – зрители наблюдали за ними со склонов акрополя. Раньше мальчика приводили в восторг песнопения и музыка, поэтические диалоги хора и актёра, надевающего различные маски, но теперь Гектор был уверен, что никогда больше не захочет видеть ни одного представления.
