Вершитель Рахмагарр, от отчаянья и слепой ярости в его пылающем сердце, начинает очень плохо коситься на «братьев младших». Ведь не кто другой, как не он – знает, как ненавидят – его, и, впрочем, что уж там, всех воинственных братьев в том, что они эксплуатируют их светлые умы.
Конечно, вы возразите:
«Ну как же!? Великие судьи не глупцы! Они всё видят и знают! Зреют в корень и на перёд!»
И знаете, я вам отвечу:
«Да. Это так. Так оно и есть. Но в том то и дело. Они, судьи, всё прекрасно знали и видели. Но я, обычный наблюдатель, не могу знать всего и видеть глубже чем они. Но думается мне, что они всё прекрасно знали. И пред ними каждый божий день, стоял выбор между двух зол: великого зла, и не очень. И кажется – они сделали свой выбор. Думается мне, что они решались и рисковали, опираясь именно на всеобщий жизненный опыт и собственную историю. И всё это было более-менее контролируемо, но – до сегодняшнего дня. Пока в игру не вмешалась та самая, краем уха услышанная нами – «третья сила», которая, не как не желала укладываться в головах у «великих судей».
Теперь, представьте себе, на каких «иглах» они «сидели» все эти дни, и совсем не кто, не давал гарантий, что эти дни – останутся днями, а не перерастут в недели, месяцы, годы, столетия. Но всё же. «Великие судьи», призвали Вершителя Рахмагарра на искренний разговор. Они чувствовали все его эмоции, видели его мысли насквозь, могли прочесть все его воспоминания «словно он был наг пред ними». Также, они очень отчётливо чувствовали все его тревожные подозрения к «младшему брату», и даже – разделяли его пылающую злобу и обиду за смерть невинного дитя – но. В то же время, мудрейшие и добрейшие мира сего, выносят не слыханный дерзостью и жестокостью безжалостный и единогласно утверждённый приказ:
«Заключить под стражу – не кого-то там, а саму – жертву теракта!» Величайшего полководца, отважного война, строгого, но справедливого – Вершителя Рахмагарра…
Господи… Вы бы видели, что случилось с этим миром…
Абсолютно весь, поголовно, «средний брат», словно в одночасье, буквально – сошёл с ума…
Работа всех фабрик встала мёртвым колом – митинги…, стремительно перерастающие в пламенные забастовки…
Народ, был настолько воистину озлоблен, оскорблён решением старшего, мудрейшего брата, что уже буквально пылал и брезжил своей жгучей ненавистью, что казалось, только спусти их с цепи, и они, собственноручно, понесутся колотить «старшего брата» дубинами…
Народ, толпа – это конечно неприятно для светил такой великой империи, но – войны… Ратные братья… Вот, кто не смог проглотить такой шершавый «ком». Вот, кто не подставил вторую щеку для пощёчины. Вот, кто не простил им такого решения, хоть, – (тяжкий вздох), – и в благих целях. Судьи, конечно, пытались всех успокоить. Да и великие бы сними, с народом, но уже гневно «зашипели» показывая свои ужасные «клыки» – братья ратные, воинственные чины всех поколений! И вот это уже реально – беда, при том – бедовая. Но, всё же, «великие судьи» стояли на своём, и до конца. Безопасность мира и империи, была им куда важнее, чем свобода одного человека в отдельности, и скорее всего, больше, чем их собственная жизнь. Ну и ладно. И пусть их клетка не поразберу для этого «зверя», да и сказать искренне, не кто и не собирался его там держать вечно. И мудрейшие мира сего глупого, пытались буквально вдолбить в головы людей, что: «мы не будем держать его в изоляции долго! А лишь до того, пока его воинственное естество не смириться с потерей, и успокоиться!»
