Ага, испугался!
– Не обращайте внимания, Георг, – вклинилась в начавшийся разговор Ванична. – Лучше поведайте, зачем прибыли в село и что заставило вас ходить на болото в такую ужасную погоду?
– Поручение магистра Бродседа, – тяжело вздохнул подневольный исполнитель. – В этом году он рассчитал примерное местоположение великого артефакта прозрения, потерянного некогда самим великим героем Гаваром. Он предположил, что артефакт покоится где-то в здешних болотах и выйдет на поверхность, если устроить ливень. – Ванична недобро прищурилась. – Это его рук дело, не моих, – поспешил оправдаться парень. – Я вообще младший преподаватель. Мне не под силу такое устроить.
– Не под силу? – внезапно рассвирепела Ванична. – А кто мне всех лягушек распугал своими огненными шариками? Кто слизняков в зародыше передавил? Это кто натворил? Бродсед ваш?
– Я не думал, что так получится, – отвел глаза этот негодяй.
– Не думал он, не думал. Все вы не думаете, а нам потом болотный баланс восстанавливай. Мне ж теперь в сам Семиречинск за новыми лягушками отбывать. А кто за дочкой-то присмотрит? Кто по лавкам с ней пойдет?
Судя по обреченному виду молодого мага, он понял, куда клонит Ванична.
Кикимора вытянула из-за пояса кулон, похожий на мою недавнюю находку-висюльку:
– Поможешь дочке по хозяйству – получишь свою подвеску. Данька, сама не шали. И этому злыдню не давай. А то не разгребем мы последствия его деятельности. Все поняла?
Я согласно кивнула. Что тут непонятного? У меня теперь личный надзиратель и носильщик в одном лице появился. Не справится – не видать ему побрякушки. А его полезность целиком и полностью определяется мной. Все честно, вы не находите?
Маг, конечно, был совершенно иного мнения. Хмуро взглянул на меня, заметил предвкушение на моем лице, которое я даже не пыталась скрыть, и протяжно вздохнул. Наверное, мысленно уже прощался со своей висюлькой. Впрочем, это не наша забота.
А Ванична между тем продолжала:
– Отлично, детишки. Сейчас поедите – и на ярмарку. Данька, чтобы накупила приличных нарядов! Не желаю видеть на тебе одежку моей юности. Деньги дам. И еще. Когда вернетесь, не удивляйся, если меня не застанешь, – обращаясь уже только ко мне, ласково сказала кикимора. – До Семиречинска идти долго. Коль дела пораньше закончу, так и выйду. – И магу: – Обидишь Даньку – в луже утопнешь.
Судя по сбледнувшему с лица парню, проклятие было весомое. Это только мне утопление в луже казалось невозможным чисто физически, хотя… лужи тоже разные бывают. Та, к примеру, что у дома была, вечно велосипедистов роняла. Ехали они, ехали, волны пускали… А тут бах! – и в асфальте дырка, как раз для колеса. Попал – и бултых в грязную воду. Видимо, здесь лужи такие же, если утонуть не проблема.
Пирог как-то совершенно незаметно кончился, заставив меня усомниться в обычности желудка нашего подневольного гостя. Не иначе поколдовал кто! Это же надо умудриться пол мясного пирога за раз умять и голодными глазами на мой кусок смотреть! А не дам, самой нужно. Пусть идет к Жабке выпрашивает. Авось ей корочка перепадет.
Жабка как будто услышала мои мысли и потерлась об угол дома, отчего его изрядно тряхнуло. Нет, такая не отдаст своего. Вцепится и всеми лапами отбиваться будет. Настоящая леди. Уверенная и идущая к цели. А что зеленая… так нет среди нас идеальных.
Заслышав приближение Жабки, маг заметно приуныл. Он уже имел честь познакомиться с особенностями ее воспитания, а точнее – полным отсутствием оного и вряд ли питал надежды договориться. А предложить что-то более привлекательное для зеленой аристократки не мог. Не было у него ничего нужного этой милейшей пупырчатой особе. Признаться, даже жалко его стало. Но не настолько, чтобы уступить огрызок пирога. Нет уж, мой желудок в гневе страшнее. А маг… перетерпит.
