– Сейчас да, – кивнула Эди. – Единственный туалет на задах, но я не думаю, что ты добежишь.
«Много разговоров», – подумал он. Нужду разговоры не волнуют. Когда приспичит, разговоры не помогут. Ничто не имеет значения, когда всерьёз приспичит.
Он выбежал наружу, уже держа себя руками, и пошлёпал по чему-то липкому, чавкающему между пальцами ног, он решил, что это грязь, потому что ночью шёл дождь, но его это не волновало, его ничего не волновало, кроме заветного куста, и пусть тёплая грязь забивалась между пальцами, и вот наконец, наконец он нашёл большой куст сирени, который был лучше любого туалета, был как убежище, как друг, и наконец ощутил долгожданное облегчение.
Когда он закончил, то обернулся и увидел Эди, которая ждала его у двери дома, держа ведро воды и тряпку.
– Для твоих ног, – тихо пояснила она. – Я не успела тебя предупредить. Наши гуси ночуют перед домом, потому что так безопаснее. Говорят, никто на свете не гадит больше гусей…
Голос Эди плавно затих, и мальчик посмотрел на свои ноги.
На пальцы своих ног.
Между пальцами его ног была не грязь.
Гусиный помёт.
Пальцы обеих его ног, обе ступни были покрыты серо-зелёно-белым склизким вонючим гусиным помётом. Мальчик пробежал прямо по нему, спеша к кусту сирени, и теперь должен был пройти по нему обратно туда, где его ждала Эди с ведром. Помёт буквально застилал землю, и хотя мальчик пытался наступать не полной ступнёй, почти ходить по воздуху, это не помогло, и на его ноги налипло ещё больше.
Эди протянула ему ведро и тряпку.
– Вытри хорошенько, особенно между пальцами, и приходи завтракать.
Казалось, это заняло вечность, но наконец он отодвинул ведро и вернулся в кухню. Сиг всё так же сидел, попивая свой кофе. Он не сказал ни слова, но выглядел так, как будто вот-вот начнёт улыбаться. Не ехидно или с издёвкой, а дружелюбно. Мальчик осознал, что Сиг и Эди всё время улыбались. Или были готовы начать улыбаться.
– Садись за стол, – Эди махнула рукой в сторону тарелки, рядом с которой лежали вилка, ложка и нож. Она вилкой сняла со сковороды на плите три небольших панкейка[11] и положила на тарелку мальчику.
– В банке малиново-медовый сироп, зачерпни ложкой и полей панкейки.
Той же вилкой Эди выловила с другой сковороды три кусочка мяса и положила рядом с панкейками.
Гэри не думал, что сможет съесть столько за раз, но ошибался. Он не мог остановиться и в скором времени прикончил не только панкейки, но и мясо, и стакан густого молока с ложкой малинового сиропа.
– Когда закончишь, помой посуду и приборы в раковине, – Эди подбородком указала на двойную раковину в дальнем конце кухонной стойки.
Он не был уверен, можно ли, но решил задать вопрос.
– А за водой для мытья мне нужно идти к корыту?
Мальчик представил себе ужасную картину: он идёт, разливая воду, через гусиный помёт, падает в гусиный помёт, пачкается в гусином помёте и корытной воде.
– Используй ручной насос у раковины. У нас есть водопровод. Ты думаешь, мы живём в хлеву?
Только теперь он заметил маленький красный ручной насос на правом краю раковины. Он никогда в жизни не мыл посуду, и ему потребовалось время, чтобы, качая ручку насоса, отскрести сироп от тарелки и молочное пятно от стакана, а когда он закончил и вернулся за стол, встал Сиг. Он отнёс свою посуду в раковину и, пока мыл её, не оборачиваясь, сказал мальчику:
– Надевай обувь и рубашку с длинным рукавом.
