«Наверняка все ездят по таким проектам в студенчестве – в поисках романтики и безбашенных приключений молодости, а к 30 годам уже более-менее определяются, создают семьи, там уже не до археологических экспедиций. Одна я такая неправильная – упустила свое время, пошла не по тому пути и вот сейчас убежала не понятно куда в надежде воплотить свою мечту детства и все вернуть», – так думала Сашка и готовилась к знакомству либо с тусовщиками-студентами, которые еще не так ценят время, либо с «археологами по призванию», которые с пяти лет поняли, что хотят достичь в жизни и бодро и уверенно шли по своему пути. Каково же было удивление девушки, когда она не встретила среди участников ни тех, ни других.
Это были совершенно разные люди как по профессии, так и по образу жизни: начинающая художница, несколько бежавших из офиса менеджеров, иностранцы, путешествующие по необычным нетуристическим местам, трэвел-блогеры, студенты. Но всех объединяло одно: все куда-то бежали. Одни – от чего-то, другие – к чему-то. Им всем по разным причинам не сиделось дома, их всех тянуло в эти далекие и неизведанные края. И все они решили провести лето здесь – в Туве – без сотовой связи и интернета, оторванные от мира и цивилизации.
Тяжелее всего было иностранцам – среди волонтеров были одна китаянка и один француз. Они постоянно с любопытством озирались вокруг, удивлялись любой мелочи, начиная от рукомойника и заканчивая полевой кухней, и постоянно все переспрашивали, боясь не так понять. Экспедиция позиционировалась как международная и для участия необходимо было указать, что можешь разговаривать по-английски. Но по сути знание языка никто не проверял и большая часть ребят могла только сказать: «Хау ду ю ду?» и, услышав в ответ «гуд» или «окей», пойти по своим делам дальше. О том, чтобы переводить иностранцам специализированную лексику вроде «раскоп», «мастерок» и «камералка», речи и не шло, так что зарубежные гости догадывались о происходящем больше по жестам и погружались в русско-тувинскую культуру, осваивая новые слова.
«Наверное, это очень крутой опыт – как в детстве, когда открываешь мир и удивляешься всему, что происходит вокруг тебя. Но все-таки это очень непросто – вот так оказаться среди людей, которые вообще не говорят на твоем родном языке и еле-еле могут поддержать разговор на английском. Интересно, смогла бы я так?» – Сашка пыталась поставить себя на место иностранцев, и по возможности старалась переводить им то, что объявляют в лагере. Китаянка осваивалась довольно быстро – она уже была раньше в России, хорошо считывала язык жестов и сразу адаптировала свое сложное имя, которое никто не мог произнести правильно, на русский манер – просто «Ши» – и постоянно записывала новые русские слова себе в тетрадку. Для нее поездка на раскоп была отличной возможностью выучить русский язык – свое будущее она связывала с Россией.
Француз же наоборот держался немного обособлено и вообще не понимал, что происходит. В археологической экспедиции, как и в России, он был первый раз, и по выражению его лица, с которого не сходила эмоция удивления, можно было предположить, что он все еще продолжает пребывать в состоянии культурного шока. Ребята, как могли, старались его поддерживать, но быть постоянными переводчиками никто не хотел, да и удивление от экспедиции было не только у француза.
