Парадная дверь была открыта. Вексфорд заметил, что в арочном окне левого крыла разбито стекло. Войдя в дверь через оранжерею, полную лилий и украшенную, как ему показалось, экранами в стиле Роберта Адама[2], он прошел в просторный зал, где пол и коврики были перепачканы кровью. На бледном дубовом полу лужицы крови образовали словно бы карту островов. Навстречу вышел Барри Вайн, и тут Вексфорд увидел тело на ступенях.
Вексфорд приблизился, чтобы рассмотреть его. Тело принадлежало мужчине лет шестидесяти. Высокий, стройный, с красивым лицом. У него были тонкие черты – такие обычно называют “чувственными”. Теперь его лицо стало восковым и желтоватым, челюсть отвисла, мертвые голубые глаза вытаращены. Убитый был одет в строгий костюм и галстук. Его белая рубашка стала багряной от крови, на темном пиджаке кровь расползлась черными пятнами. В него стреляли почти в упор, дважды: в грудь и в голову. Голова мертвеца представляла собой сплошное кровавое месиво, липкая бурая масса превратила в колтун густые седые волосы.
– Знаешь, кто это?
Вайн покачал головой:
– Откуда, сэр? Вероятно, парень был владельцем дома.
– Это Харви Коупленд, бывший член парламента от южных округов, муж Давины Флори. У нас ты, конечно, недавно, но ты ведь знаешь Давину Флори?
– Да, сэр, конечно.
По Вайну никогда нельзя было догадаться, знает он или нет. Непроницаемое лицо, невозмутимая манера, холодный флегматизм.
Входя в столовую, Вексфорд внутренне подобрался, и все равно от того, что он увидел, у него перехватило дыхание. Никто не черствеет окончательно. И Вексфорд знал, что никогда не сможет смотреть на такие вещи равнодушно.
В столовой были Бёрден с фотографом, криминалист Арчболд, что-то замерявший и писавший в книжку, и два судебных медика. Арчболд встал было навстречу Вексфорду, но тот знаком разрешил продолжать работу.
Он заставил себя на несколько мгновений задержать взгляд на трупах, а затем обернулся к Бёрдену:
– А девочка? Расскажи мне все, что она говорила.
– Что здесь побывали двое. Около восьми. Приехали на машине.
– А как еще сюда можно попасть?
– Они услышали какие-то звуки наверху. Мужчина, который лежит там мертвый на ступеньках, пошел выяснить, в чем дело.
Вексфорд обошел стол и остановился рядом с женщиной, запрокинувшей голову за спинку стула. Оттуда он смог увидеть первое тело в другом ракурсе. Взглянул на то, что осталось от лица, левой щекой лежащего в наполненной кровью тарелке на красной скатерти.
– Это Давина Флори.
– Я так и думал, – тихо сказал Бёрден. – А тот, на лестнице, видно, ее муж.
Вексфорд кивнул. Его посетило непривычное ощущение – почти страх.
– А это кто? Их дочь?
Второй женщине было на вид около сорока пяти. Темные волосы и карие глаза. Кожа, совсем белая и обескровленная, вероятно, была бледной и при жизни. Стройная, одета в романтически-цыганском стиле: свободное пестрое хлопчатобумажное платье с бисером и цепочками. В расцветке платья преобладал красный – но оно не было целиком красным, каким стало теперь.
– Должно быть, ужасный стоял грохот, – сказал Бёрден.
– Кто-то мог и услышать, – ответил Вексфорд. – В поместье должны быть другие люди. Кто-то ведь обслуживал Давину Флори, ее мужа и дочь. Я слышал, что здесь живет экономка и, возможно, садовник – в коттеджах при усадьбе.
– Я уже распорядился. Карен и Герри пошли их искать. Вы ведь заметили, что по дороге не встретилось никакого жилья.
