– Здравствуй, амена сирели, – голос Ашота был нежен, как всегда…
– Здравствуй, – ответила Яна очень серьёзным тоном.
– Дарагая, ты почему такая строгая сегодня? Знаешь, как переводится с армянского – амена сирели?
– Как?
– Самая любимая. Улыбнись, пожалуйста.
– Ты всё равно не увидишь моей улыбки.
– Я вижу твою улыбку всегда, даже во сне.
– Улыбнулась.
– Вот маладец! Я хочу сегодня тебя в ресторан пригласить. Вечером, харашо. Будь готова. Красива а-денься.
– Хорошо.
– Я соскучился уже по тебе. У меня сегодня, правда, много дел. Да-а вечера, дарагая.
Яна сбросила звонок и повторила вслух:
– Амена сирели. А-ме-на си-ре-ли.
Она опять прилегла на кровать. Приложив к губам телефон, ушла в забытьё. Сердце сжималось от признания в любви на непонятном ей языке. Слова незнакомые, а понятные. Довольная и счастливая, она сжимала телефон в руке, словно отвечая Ашоту взаимностью за сердечное признание.
Яна испытывала смешанные чувства тревоги и радости, в блаженной неге валяясь в кровати.
Наташа, успев принять душ, вышла из ванной, закутанная в махровое полотенце. Облокотившись о дверной косяк, с любопытством посмотрела на Яну:
– И кто нас так осчастливил? Интересно знать! Как будто замуж предложили.
– Замуж не предложили. Да я замуж и не хочу…
Перед взором Яны возник образ Ашота, подаренные им безделушки, а в ушах до сих пор стояли слова: «Амена сирели».
Шумилина встрепенулась и быстро поднялась с кровати.
– Я кофе заварю, – и грациозной походкой направилась на кухню.
Наташа окликнула её:
– Но ты-то от ответа не уходи, – сказала в спину Яне.
В проёме кухонной двери Яна обернулась:
– А я и не ухожу, – и, замирая от восторга, подняв обе руки, произнесла: – Амена си-ре-ли-и!
– Что? Какие сирели? – удивлённо переспросила Наташа.
В ответ Яна отмахнулась:
– Одевайся, я пошла кофе заваривать.
Раздражённая Наташа, скинув с себя полотенце, набросила халат на голое тело. Она не могла смириться, что её землячка-одноклассница связалась с каким-то «хачиком». Наташа была раздражена, старалась что-нибудь придумать, чтобы разорвать эту связь. А вдруг случится непредвиденное? От Янки можно всего ожидать. Ведь Наташа взяла на себя такую ответственность, пригласив её в Москву. А если дознается Римма Сергеевна, то ей точно несдобровать!
Тем временем из кухни донёсся аромат свежего кофе и шоколада. Наташа не спеша направилась туда. Остановилась перед Яной с рассерженным видом.
– Наташа, что ты, как не своя? Присаживайся давай! Я кофе тебе налила. – Яна пододвинула стул.
Наташа села за стол, вынужденно улыбнулась.
– Повтори, что ты сказала! Какие сирели?
Лицо Яны осветила загадочная улыбка. Она вздохнув, повторила, растягивая слова:
– А-ме-на си-ре-ли-и – это значит – самая любимая, – вожделенно и с трепетом произнесла она.
– И когда эту лапшу успели тебе навешать? – с новым приступом раздражения спросила Наташа. – Слушай, ты точно в западне!
– Ой, Наташа, я обожаю его. Он обожает меня! Представляешь, он мне сегодня признался в любви, причём на своём родном языке. Значит, он действительно меня любит!
– Когда это он сегодня успел признаться тебе в любви?
– Когда ты была в душе.
– О Господи! По телефону, что ли? – Наташа язвительно хихикнула. На лице её застыла ироничная улыбка. После небольшой паузы она воскликнула: – Шумилина, ты меня просто удивляешь: с одной стороны, ты такая бойкая, никого не боишься, а с другой, – такая наивная. Что тебе в любви никто никогда не признавался?
