Помню только, как хищно сверкнули его глаза. И помню вкус его дыхания. А в следующее мгновение я сама обвила его талию своими ногами и со стоном прижалась к его губам. Он ответил на поцелуй почти сразу. Губы жёстко смяли мои, а язык ворвался в мой рот, тесня и соблазняя мой язычок.
Но от этого взрыва страсти мне не стало легче. Наоборот. Похоть разгоралась с какой-то нереальной, животной силой. Она жгла меня. Отравляла мозг ядом. Я тёрлась о мужчину лоном, как гуляющая кошка. Отвечала на движение его бёдер звериным, развратным рыком. И даже в какой-то миг ощутила жалящее прикосновение чужих пальцев к своему лону.
И вдруг всё прекратилось.
Тело мужчины отяжелело и придавило меня так, что ни стонать, ни рычать я больше не могла. А только скулила, как та собачонка из подворотни. Он больше не целовал меня, а прислонился губами к моему виску и завис. Единственное, что я слышала в этот момент, это грохот его бьющегося сердца и своё измученное страстной пыткой дыхание.
- Сссука, как же я не понял сразу, - прорычал он странное мне на ухо. – Замри. Приказываю тебе, замри.
Легко ему это говорить. Я уже мало что соображала, а тело и подавно жило своей собственной, отдельной от моего сознания жизнью.
Мои руки опять были за головой. Его бёдра пригвоздили моё тело к земле так, что я даже пошевелиться не могла. Свободной рукой он схватил меня за нижнюю часть лица и немного повернул так, что лунный свет брызнул мне в глаза.
- Сссука. Грей, какая же ты сука.
Затем растопырил пальцы на ладони и приставил их к моему лицу, словно в клетку заточил. Его ладонь пахла странно. И это почему-то ещё больше сводило меня с ума.
- Потерпи, ведьмочка. Сейчас попустит. Скоро станет легче.
Инквизитор откинул голову вверх. Сквозь щели между его пальцами я видела, как преобразилось его лицо. Это было страшно и захватывающе одновременно. Глаза полностью затопила какая-то нереально сияющая темнота. Лицо побледнело и стало резким, угловатым. Тёмные волосы, едва достававшие до плеч, развевались так, словно вокруг бушевал ураган. Губы шептали странные слова. Его тихий голос постепенно становился глубже и громче, резче, а ладонь, лежавшая на моём лице начала светиться, нагреваться. Этот жар проникал в мою кровь, в мой мозг, в мои мысли. С каким же облегчением я вдруг поняла, что его жар будто выжигает тот, что ещё несколько ударов сердца тому назад терзал моё тело. Я потянулась к его спасительному огню, словно котёнок сильнее уткнулась лицом в его ладонь.
Вспышка. Оглушительная, обжигающая волна промчалась по моим венам, заставляя меня орать и сотрясаться всем телом.
Ещё миг, и жестокая похоть улеглась, будто никогда и не плавила мои мозги, но оставила после себя уставшие, всё ещё вибрирующие мышцы.
Я, обессиленная, опустила голову на траву. Она мягко щекотала разгорячённую кожу. Растопыренные пальцы инквизитора все ещё подрагивали, обнимая всей пятернёй моё лицо. Затем вздрогнули и медленно, даже ласково поползли по скулам, по лбу, по щекам, собираясь в застывший надо мной бутон.
- Спи, - услышала я тихое.
- Колыбельная будет? – невольно сорвалось с моих губ.
Уже проваливаясь в темноту, я услышала тихий смех.
10. 10
Артур и не собирался пускать дело на самотёк. Он планировал последовать в Демажи и убедиться в том, что Коннард доберётся до артефакта. Но то, что Босс приставил его присматривать за Греем Коннардом, почему-то взбесило его. Он по натуре своей был одиночкой и в конце своей карьеры, когда до желанной свободы оставалось всего ничего, не собирался изменять своим принципам.
