– Ты идешь или нет? – недовольно бурчу я, глядя на него, и встречаю удивленный взгляд. Чувство победы, усиливающееся с каждой секундой, пронзает меня, но тут же испаряется, когда я замечаю мрачное выражение его лица.
– Сядь немного ближе к шее, – ворчливо говорит он, прежде чем сесть в седло позади меня.
Я напрягаюсь, несмотря на протест измученных мышц. Когда я просила не оставлять меня, я не подумала, что лошадь-то всего одна. И что он будет сидеть у меня за спиной. Очень близко. Ближе, чем когда-либо был ко мне мужчина моего возраста.
Я читала об этом в многочисленных книгах замка Фриски. О странных чувствах, которые могут возникнуть от короткого прикосновения. О непривычном трепете в животе. О мыслях, которые никогда раньше не возникали в голове.
Мне нравились эти книги, я прочитала почти все в свободное время. Но сама никогда не ощущала ничего из того, что там было описано. Даже примерно.
Сейчас сквозь меня проносится столько мыслей и ощущений, что я ни одной не могу уловить. С одной стороны, мне хочется немедленно слезть с лошади и установить между нами дистанцию. С другой стороны, я так измучена, что больше всего на свете мне хочется откинуться назад и уснуть.
Вместо этого я хватаюсь за луку седла и призываю себя собраться.
Это действует, но недолго, пока незнакомец не кладет руку на мой живот, а другой ловит поводья. Я чувствую каждое движение, даже самое легкое, его тела. Вдобавок его теплое дыхание ласкает мою шею.
Пришпорив лошадь, он пускает ее рысью.
– К счастью, эти идиоты не потрудились замести следы, – бормочет он, пока мы следуем тропой, оставленной земельцами.
Тяжелые копыта их лошадей глубоко проваливались в лесную почву, ломали ветки, так что мы быстрее, чем предполагалось, возвращаемся на дорогу. Мне немного стыдно, что я не заметила этого раньше. Даже такой человек, как я, не имеющий опыта в чтении следов, мог бы последовать за этими знаками, и мне не пришлось бы полагаться на помощь незнакомца. Но в этом случае я все же осталась бы одна в чужой стране.
Я рада, что теперь лошадь бежит по достаточно ровной земле и я больше не прижимаюсь к мужчине из-за каждой неровности дороги. Но я продолжаю отчетливо его чувствовать. Каждый вдох, каждое натяжение поводьев, каждое движение его ног, которыми он управляет лошадью. Он, должно быть, много тренировался с ней, я почти завидую тому, как хорошо они ладят. Он немного смещает вес, чтобы наклониться к следам на дороге. Я хватаю ртом воздух, когда он небрежно кладет руку мне на талию, чтобы удержать равновесие.
– Прошло совсем немного времени, как они здесь проехали, – бормочет он самому себе.
Кажется, я не достойна, чтобы со мной разговаривать. В другом случае я бы разозлилась на это, но теперь по-настоящему рада, что не стала открывать рот. Слишком сильно бьется сердце, так сильно, что я чувствую его где-то в районе шеи.
Незнакомец выпрямляется и убирает руку с моего живота. Прежде чем успеваю понять, должна ли вздохнуть с облегчением или разочарованием, меня закутывают в теплый кроваво-красный плащ. Сбитая с толку, я моргаю, глядя на этот странный предмет одежды.
– Ты дрожишь, – объясняет он.
Я судорожно сглатываю и не открываю рта, пока не могу снова на сто процентов доверять своему голосу.
– Я из Фриски, – бросаю я как можно равнодушнее. – То, что вы, пламенцы, называете холодным, – для нас самый теплый день за много лет.
