– Милая, в чем дело? Ты прекрасна. Кто-то посмел сказать тебе обратное? Только скажи имя. Кому испортить настроение? Или сломать парочку пальцев?
Она сказала это мило, но ее взгляд был твердым, а сильные, накаченные, покрытые татуировками руки напряглись. Прескот смотрел на нее с обожанием. Это ж надо было так влюбиться. Я выдавила из себя полуулыбку.
– Да нет, просто… – я вздохнула.
– ПМС? – предположил Скотти.
Я стиснула зубы и зарычала.
– На следующей неделе мне исполнится шестнадцать, а я еще ни разу не целовалась! Что со мной не так? Почему никому не хочется со мной целоваться?
В лимузине стало оглушительно тихо, даже Эмили перестала мучить свой телефон. Прескот разинул рот. Сильвер уставилась на меня так, словно я только что заявила, что писаю королеве в утренний кофе.
– Ты… – продолжал Прескот.
– …уверена? – недоверчиво добавила Сильвер.
– Уверена ли я? Как я могу быть не уверена? Уж наверное я знаю, целовали меня или нет? – возмутилась я.
Прескот закашлялся.
– Мы на тебя не нападаем. Я тоже не все свои похождения помню. Большинство из них сопровождались таким количеством алкоголя, что примерно один из трех раз я… – Он осекся, почувствов на себе мрачный взгляд Сильвер. Еще раз покашлял и стал возиться со своим галстуком. – Что-то у нас тут жарко? Зак, а можно открыть окно? А то дышать нечем.
Класс! И кто меня за язык тянул? Ведь могла же я просто промолчать. Почему же я этого не сделала? Ах да, наверное, потому, что настоящих подруг, с которыми я могла бы говорить о подобных вещах, у меня не было. Я выпрямила спину и вздернула подбородок.
– А чему вы удивляетесь? Где и с кем мне целоваться? Во дворце я самая младшая. И персонал у нас одни динозавры.
– Эй! – запротестовал с переднего сидения Зак.
– Прости, Закари, но последний раз мне разрешали выйти без присмотра год назад! Все праздники, кроме коронации, отменили. Мне запрещается покидать дворец, да и по дворцу можно передвигаться только с сопровождением. В школе – одни выскочки, которые хотят со мной встречаться только для того, чтобы их голубая кровь стала еще голубее или чтобы засветиться в прессе. Вот и скажите мне, пожалуйста, при каких условиях и когда именно я должна была нормально потерять девственность?
Я поняла, что почти перешла на крик, когда все дружно отодвинулись от меня. Даже машину слегка занесло. Я вздохнула.
– Ну и дела, – просто сказала Сильвер.
– А что тот парень из Парижа? – нахмурившись, спросил Скотти.
Сильвер снова сильно чихнула. Она явно делала это слишком часто. К тому же нос у нее был подозрительно красным.
Я вопросительно уставилась на своего кузена.
– Ты имеешь в виду Люсьена? Который надеялся урвать мое наследство?
Я сдула прядь волос с лица.
– А парень из «Бертона», с которым ты какое-то время встречалась?
– Конченый идиот, и все время хотел трогать мои стопы.
– Ладно, а как насчет этого… Как же его звали… Такой, с рыжими волосами? Его семье принадлежат земли возле Антигониша.
Я уставилась на Скотти.
– Ты имеешь в виду МакДугина? Мы с ним видимся раз в год на этом идиотском благотворительном вечере в защиту сурков на острове Ванкувер, и все это время он не затыкается о том, как обожает на них охотиться.
– Надо же, – сказала Сильвер и опять чихнула.
Теперь и Прескот бросил на нее озабоченный взгляд.
– Тебе нехорошо?
– Да все получше, чем личная жизнь Евы, – ответила Сильвер и снова чихнула.
