Мейси поцеловала его снова, но теперь Антонио почувствовал, как ее язык коснулся его губ, будто застенчивая бабочка. Антонио не мог больше ждать, он проник языком в ее рот, исследуя его нежные глубины. Он собирался действовать медленно, быть осторожным, контролировать себя, но все его благие намерения улетучились в ту секунду, когда Мейси ответила на его поцелуй. Он подхватил ее на руки, понес к дивану и еле сдержался, чтобы не швырнуть ее на кожаные подушки.
Мейси потрясенно посмотрела на него:
– Антонио…
– Ты меня хочешь, Мейси?
– Да…
Но ее голос дрогнул, и Антонио проклял себя за то, что поторопил ее.
– Ты хочешь меня?
Мейси лежала на диване, ее губы были слегка приоткрыты, глаза распахнуты, и в них читалось откровенное желание. Но он, стиснув зубы, ждал ее ответа. Путь сама скажет.
– Да, – прошептала она наконец, и ее голова упала на подушки. – Да.
Мейси смотрела на его красивое и решительное лицо и чувствовала, что поступает правильно. Она сделает это. Она займется с ним сексом. Мейси не знала, в какой именно момент она приняла это решение. Когда поцеловала его? Когда он сказал ей, что хочет ее? Как только вошла в комнату?
У нее еще никогда не было секса. Сначала она все перебирала парней, а потом ее жизнь перевернулась, и она полностью сосредоточилась на брате – на его потребностях, его нуждах, его мечтах. Свои она отложила на потом. И вот это «потом» настало. Именно поэтому она сейчас лежала на кожаном офисном диване и смотрела снизу вверх на самого красивого мужчину, которого она когда-либо видела, готовая отдаться ему. Потому что она слишком долго жила для других, а теперь она хочет жить для себя. Пусть всего одну ночь она отдаст себе. Своим потребностям. Своим мечтам. Своему удовольствию. И этому мужчине.
Антонио пристально смотрел на нее.
– Ты уверена? – спросил он.
– Да. Да, я уверена.
– Хорошо, – ответил он. – Потому что я тоже уверен.
Он опустился перед ней на колени, положив руки ей на плечи и крепко прижав их к подушкам. Мейси чувствовала себя пригвожденной, как красивая бабочка. В ожидании того, что ее пронзят.
Потом Антонио поцеловал ее, и Мейси сразу перенеслась в какой-то параллельный мир. В первый раз поцелуй действовал на нее так. Она не могла думать. Не могла дышать. Прикосновение его губ было искрой, которая зажгла ее изнутри. И когда поцелуй стал глубже, этот огонь превратился в пожарище.
Антонио оторвался от ее рта и проложил дорожку влажных поцелуев вниз по ее шее, прошелся кончиком языка по острой ключице, обжигая и дразня. Мейси выгнулась и застонала. Антонио довольно улыбнулся, и она почувствовала эту улыбку своей кожей. Его губы двинулись ниже, пока не дошли до края футболки.
– Что это такое на тебе надето? – прошептал он, и Мейси вернулась на землю – смущенная и растерянная.
– Это наша форма. Она ужасная, я знаю…
– Ты завела бы меня, даже если бы на тебе был мусорный пакет, – ответил Антонио, стягивая с ее плеч полурасстегнутый комбинезон. – В особенности если бы кроме пакета на тебе ничего не было.
Он через голову стянул с нее футболку и отшвырнул. Мейси засмеялась от щекотки, но тут же умокла, почувствовав себя непривычно голой.
– Ты даже красивее, чем я думал, – сказал Антонио. – Тебе нечего стыдиться.
Мейси не решилась признаться, что никто никогда не видел ее голой.
Этот Антонио Росси, прекрасный незнакомец, будет первым. Он накрыл ее маленькие округлые груди ладонями, и она ощутила их тепло через тонкий трикотаж. Она, сама не зная зачем, подавила стон, но Антонио все понял.
