Акмарал его перебила, вытянув перед собой руку и тем самым показывая, что не хочет, чтобы он продолжал говорить.
– Нурлан! – ее голос прозвучал холодно. – Мы расстаемся.
– Ну на что ты обижаешься? – он в удивлении приподнял брови.
– Да я вроде ни на что не обижаюсь. Просто не хочу с тобой больше «встречаться», – она жестом изобразила знак кавычек в воздухе.
То, что она не была понята Нурланом, можно даже и не объяснять. Для него это абсолютно нормальный жизненный стандарт: запретить своей девушке носить короткое, не краситься слишком ярко и вообще никак себя не выражать во внешнем виде.
В свою очередь, Акмарал не могла смириться с тем, чтобы ей диктовали правила с первого же дня, и ей было все равно, что он о ней думает. Она знала, кто она и что собой представляет, поэтому она развернулась и пошла от него в сторону проезжей части.
– Ты куда?
Так и не дождавшись ответа, Нурлан озадаченно покачал головой и ушел в противоположную сторону.
Акмарал, идя через дворы, поймала себя на мысли, что дружба и отношения с ним закончились в одну минуту. В душе не было ни сомнений, ни сожалений. Оборвались очередные ненужные для нее отношения, от которых она ничего не ожидала. Отношения, которые невозможно и назвать-то отношениями.
Она быстрым движением руки смахнула блокировку экрана и набрала свою неизменную подругу Самал.
– Алло, – прозвучал веселый голос в телефоне, – ты же вроде на свидании и не говори, что оно уже закончилось.
– Ты как в воду глядишь. Оно закончилось, не успев начаться.
– Жаль, – было слышно, как Самал ухмыльнулась в трубку. – Хотя нет, не жаль. Подъезжай, будем праздновать твои очередные неудавшиеся отношения с очередным хмырем.
Сарказм Самал ее не задел, потому что в их общении смеяться друг над другом было нормально, а смеяться над собой было еще лучше. Сарказм в свой адрес подразумевает, что с самооценкой все в порядке. Здоровый сарказм – здоровое мнение о себе.
– Уже еду. Куда?
Самал продиктовала адрес. Акмарал присвистнула по-пацански:
– Хорошо живешь, дорогая! Скоро буду.
Она уже подошла к проезжей части и по старой привычке вытянула руку, чтобы поймать такси.
Акмарал даже не спросила, с кем Самал проводит время, – у нее все равно было только два варианта: или она едет к подруге, или возвращается домой. Домой идти не хотелось, ведь на сборы она потратила почти два часа. Оставалось только ехать туда, куда позвала Самал.
Попутное такси довольно быстро привезло ее в заведение Villa dei Fiori на проспекте Аль-Фараби.
Красивые высокие узорчатые ворота, мелкая брусчатка и красного цвета здание.
Внутри все не менее пафосно. Кресла, обитые бархатом цвета слоновой кости, потолок из итальянской мелкой плитки, где изображены две руки, направленные друг к другу, официанты, грациозно переходящие от столика к столику, – все в совокупности вносило привкус расслабленной буржуазности. Акмарал уже пожалела, что приехала сюда. Судя по обстановке, денег ей могло хватить только на воду, да и то без газа и, скорее всего, из-под крана.
Приятной внешности девушка проводила ее за столик, где сидели Самал и двое незнакомых мужчин.
Она вежливо со всеми поздоровалась и очень неуверенно села за круглый стол с белой скатертью рядом с Самал.
Самал была в отличном расположении духа, и у нее горели глаза. В этот раз она была сногсшибательно одета: комбинезон черного цвета и поверх него ярко-синий пиджак на два размера больше, как указывала мода.
