Рорджи терпеливо ждал. Старейшины внимательно следили. Зрители беспрестанно шептались.
«И солнца разящий свет… Восстанет вновь». – Эти слова я прошептала, закончив надпись, а затем полоснула стилетом руку Рорджи.
Он не шелохнулся. Дружище зашипел, но не решился слезть с плеча хозяина. Так и смотрел на меня злыми сверкающими глазами сверху вниз.
– Ну? – шепнул кто-то. – Получилось?
– Ничего не чувствую, – покачал головой Рорджи, и я продолжила выводить знаки.
Сначала так же чернилами. Безрезультатно. Потом – сразу ножом. Рорджи морщился и следил за мной с опаской. Будто готовился в любой момент сомкнуть пальцы на моей шее, если я сорвусь из-за крови.
Но я не была голодна. Вид крови вызывал во мне желание, но очень слабое. Я могла с ним бороться без проблем и продолжала работать.
Когда стало ясно, что все бесполезно, старейшины решили проверить мою работу. Они взглянули на исцарапанную стилетом руку Рорджи – некоторые чешуйки вывернулись и торчали из ран, некоторые пробить металлом так и не удалось.
Старейшины молча смотрели на символы заклинания, кивали и уходили на место в глубокой задумчивости. Они знают правильный текст пленяющего заклинания? Вряд ли… Однако и не верить мне ни у кого повода нет, ведь клеймо души все еще запрещает мне лгать. При всем желании я не смогу ошибиться в заклинании.
– Что-то не так. Может, чешуя мешает? – предположил старейшина, и на замену Рорджи выбрали другого претендента.
Рорджи был разбит, хоть и пытался это скрыть. Однако я видела, как он ссутулился, как потух его взгляд, когда на помост вышла девушка-полукровка. У нее была драконья голова, но человеческое тело. Чернила и стилет безупречно ложились на ее кожу.
Но даже это не помогло.
Тогда старейшины решили, что дело в том, кто пишет заклинание. Под моим наблюдением другой маг повторял символы на теле третьего претендента.
Все еще ничего.
Солнцеликая оставалась глуха.
* * *
Лишь слабое покачивание туртама на волнах подсказывало, что мы в море, а не в черной, разъедающей мраком Пустоши. Небо слилось с темной водой. Звезды сверкали с небосклона и в морском отражении. Последнее выдавало себя слабой рябью.
Я стояла у борта, положив на него руки. Вдыхала холодный воздух, напитанный солью и зимним морозом. До сих пор не могу привыкнуть, что холод больше не властен надо мной. Ни дрожи, ни онемевших пальцев.
Я чувствовала себя прекрасно… Если забыть о том, что и пары часов не прошло с того момента, как суд надо мной завершился.
– Ты стоишь тут полтора часа. – Сзади подошла Джараха. – К перилам примерзла?
– Нет. Просто я никогда раньше не видела моря.
Джараха какое-то время молча смотрела вдаль, а потом хмыкнула:
– Ты и сейчас его не видишь. Вот когда солнце встанет…
– Ну да, – с некоторой грустью отозвалась я и отвернулась от моря, к пустой палубе.
Тут только я и Джараха. Ну и еще где-то в тени точно прятался Рорджи, которого назначали моим надзирателем. Конечно, Лорклар назвала это как-то иначе. Не так оскорбительно и жестко, но суть та же. Мне – для контроля. Рорджи – как урок. Он напал на меня однажды, но теперь должен побороть в себе темный порыв и справиться с соблазном оторвать мне голову.
Урок рискованный и для меня, и для него. Но не нам диктовать правила.
Меня не стали прогонять, но и доверия не подарили. Обидно, но понятно. В глазах драконорожденных я монстр, который сумел призвать другое чудовище. Все же, как бы чешуйчатые ни почитали прародительницу, сложно не поспорить с тем, что Солнцеликая – безобидная добрая душа.
