Тимур подхватил ее на руки и понес через толпу к выходу. Их, кажется, окликнули, но они уже не слышали.
– Поставь, я же тяжелая, – рассмеялась Карина, когда они оказались на улице.
– Я готов всю жизнь носить тебя. Тогда я буду уверен, что никто тебя у меня не умыкнет!
– Ты такой забавный! – хитро улыбнулась Карина.
– Я забавный? Ну спасибо! Я думал, что я сексуальный или там неотразимый, ну, на крайний случай, просто неподражаемый. А я, оказывается, всего лишь забавный! Ты меня просто убила, Солнышко!
– Почему ты называешь меня «Солнышко»? Я же не блондинка!
– Это все из-за твоей кожи. Она словно золото. Или как солнце. Теплая и золотая. Просто восхитительная. Я бы хотел зацеловать каждый ее сантиметр. А мы пришли.
Они остановились у домика.
– Ты здесь один живешь или с друзьями?
– Э-э-э-э… как ты понимаешь, при нашей, так сказать, активности жить в одном домике с друзьями не вариант. Это уже что-то совсем неприличное получилось бы.
Карина опять залилась краской.
– Ты всех своих девушек сюда приводил? – она вдруг почувствовала боль в груди.
– Нет, что ты, Солнышко! Эй, посмотри на меня! Я не вру, слышишь? Я никого сюда не приводил, клянусь. Только тебя!
От сердца отлегло, и Карина смело ступила в открытую дверь. Господи, что она творит?! Родители со стыда бы сгорели, если бы узнали, что она согласилась прийти с почти незнакомым парнем в его номер.
Тимур закрыл дверь и обнял ее со спины.
– Ты опять вся напряглась и готова бежать, да? Я не хочу тебя отпускать. И никогда не захочу, слышишь?
– Ты не можешь этого знать.
– Глупости! Это единственное, что я действительно знаю.
– Так не бывает!
– Значит, бывает, Солнышко. Значит, бывает.
И Тимур развернул ее к себе и опять обрушил на ее губы свой ласковый рот.
– Карина! Кириллова!!! Опять витаешь в облаках на рабочем месте! – раздраженный голос начальника указывал на то, что он не в первый раз уже к ней обращается.
– Нет, что Вы, Игорь Викторович! Я просто задумалась над… – Карина смутилась.
Вот не дано ей от природы врать. Как в детстве не умела, так и, став старше, не приобрела этой ценной в современном обществе способности. Единственное, чему научилась, – это молчать побольше, чтобы не попадать постоянно впросак со своими ненужными откровениями.
– Кириллова, ну вот что мне с тобою делать, а? Вот как ты дальше будешь? Ладно я уже привык к тебе, а думаешь, новый начальник терпеть станет? Хорошо еще, что ты у меня лучший и безотказный работник, а то давно бы попрощался с тобой!
– Игорь Викторович, я все успею!
– Еще б ты не успевала! Ты на обед-то идешь или голодовку объявила? – усмехнулся пожилой мужчина.
– Иду. За мной Надя должна зайти!
– Вот хорошо, что у тебя подруга такая есть, а то за своим миром грез так бы и совсем с голоду загнулась. И как твой муж тебя такую тощую любит.
Карина промолчала, горько усмехнувшись. Уж по поводу чувств мужа у нее не осталось иллюзий с тех пор, как он последний раз заявился пьяным домой. Как обычно, навалившись на нее в постели и задрав ночнушку, он грубо раздвинул ее ноги и ворвался в ее тело, привычно причиняя боль из-за отсутствия влаги. Сопя и хрипя, он грубо толкался в ее тело какое-то время, а потом, задергавшись, замер, тяжело навалившись на нее. Карине было трудно дышать, и она осторожно попыталась сдвинуть его. Неожиданно он резко поднял голову и прожег ее ненавидящим пьяным взглядом.
