Тут Майков потерялся окончательно. Невольно попятившись к двери, он проблеял:
– Я тут эскизы принес, Григорий Васильевич, но лучше, наверное, в другой раз…
Художник уже готов был в панике покинуть кабинет, когда Кащеев вдруг изобразил радостную улыбку:
– Артем?! Я тебя уже заждался!
Резко поднявшись, Кащеев снял очки и вышел из-за стола.
– Здравствуй, дорогой! Ты где потерялся? Я тебя уже хотел в розыск подавать! – проговорил Григорий Васильевич, крепко пожимая художнику руку и даже слегка приобнимая его. – У нас же на носу турнирные схватки, а эмблемы нет!
– Да я же в срок, как договаривались!.. – неуверенно проговорил Майков.
– Да?.. – на миг удивленно свел кустистые брови Кащеев. – Ну тогда давай показывай, дружище, показывай!
Майков быстро прошел к столу и, оглядываясь, торопливо щелкнул резинками большой эскизной папки. Кащеев, потирая от нетерпения руки, встал рядышком. Ощущение было такое, что этой минуты он ждал всю свою жизнь…
– Ну что скажешь, полковник? – спросил замдиректора, когда Логинов прочитал документы.
– Думаете, Кащеев осел в Крыму?
– Не я думаю, факты об этом говорят, – сказал замдиректора. – Перед самым уходом Кучмы мы получили три тысячи бланков подлинных украинских паспортов. Кащеев имел к ним доступ. Поэтому он и выехал в Украину. Оттуда Кащеев наверняка собирался рвануть куда-нибудь в Гонолулу, чтобы затеряться там окончательно. Только не сложилось – Сосновский платить отказался, поскольку Башманов остался в живых… При этом какие-никакие сбережения у Кащеева с собой наверняка были. Для Гонолулу маловато, а вот для Крыма в самый раз. И, видимо, он их куда-то там вложил…
– Есть на этот счет инфо? – быстро спросил Логинов.
– Нет, на этот раз только соображения, – покачал головой замдиректора. – Ты внимательно перечитай распечатку последнего разговора. Если в первом Кащеев разговаривает с Сосновским как с хозяином, то во втором он держится с ним уже на равных. Я бы даже сказал, со скрытым превосходством. Он уже не чувствует себя зависимым. А что дает чувство независимости?
– Деньги?
– Да. Ощущение складывается такое, что Кащеев напал на Южном берегу Крыма на золотую жилу и теперь с уверенностью смотрит в будущее. Поэтому он Сосновского и называет на прощание «педерастическим евреем» и «поцем».
– Похоже на правду, – нахмурился Логинов. – Плюс он наверняка сделал пластическую операцию…
– Ну это к гадалке не ходи, – махнул рукой замдиректора. – И документы у него на новую физиономию тоже наверняка подлинные – не подкопаешься. Хорошо устроился, сволочь!
– Будете связываться с СБУ?
– Что?
– Будете просить помощи у Службы безопасности Украины?
– Предателей мы достаем сами! – жестко сказал замдиректора. – Да и знает он слишком много. А если его возьмет СБУ, Кащеев, чтобы спасти свою шкуру, наверняка наговорит такого, что Черномырдин и за год потом не расхлебает! Например, чтобы избежать выдачи, Кащеев вполне может заявить, что Ющенко отравила ФСБ… Представляешь, какой ор поднимется?
– Представляю, – даже передернул плечами Логинов.
– Ну а если представляешь, то готовь свои предложения, полковник! После заседания Антитеррористического комитета я их выслушаю…
– Виноват! Какие предложения, товарищ генерал?
– По разработке Кащеева, естественно! Ты же мне только что плакался, что тебе, бедолаге, отпуск не дают и вообще загорать негде… Вот на Южном берегу Крыма и наверстаешь! Все! Свободен!
