Опытный Лобан дал соплеменникам несколько секунд, чтобы наспех переварить предложение, и тут же поинтересовался:
– Если кто-нибудь знает более достойного претендента на титул Хранителя домена, пусть скажет об этом сейчас!
Штаб-сотник рассчитывал, что хитроумно составленное предложение остановит возможных конкурентов, ведь им фактически предлагалось бросить вызов не только Сдемиру, но и предложившей его кандидатуру Всеведе, но эти надежды не оправдались.
– Я вижу Хранителем обер-воеводу Голуба! – выкрикнул десятник Осмол.
И его сразу же поддержали дружки:
– Голуб смел и решителен!
– Он не раз водил нас в бой и заслуживает титула! – заорал Дынко.
– Только он и заслуживает!
– Голуб достоин!
– Голуба в бароны!
– Пусть Голуб станет Хранителем!
– Мы за Сдемира! – опомнились сторонники юноши.
– Сдемир! Сдемир!
– Голосование!
– Да здравствует Голуб!
– Голосование!
Всеведа покосилась на молодого люда, но тот, несмотря на бушующую внутри ярость, улыбнулся уголками губ, показывая, что все под контролем.
А в следующее мгновение Голуб вышел из толпы и вскинул руку, призывая домен к тишине. И ему подчинились гораздо быстрее, чем увещеваниям обер-сотника Лобана.
«Сдемир еще слишком юн, – с горечью подумала Всеведа. – Он умен, хитер, изворотлив, силен, но внешне похож на мальчишку и проигрывает могучему Голубу…»
А тот, сообразив, что домен начинает ему симпатизировать, громко начал речь:
– Братья и сестры! Вы знаете меня и знаете мое слово – оно крепко. Вся моя жизнь была подчинена служению домену. Я сражался рядом с вами, я проливал кровь, и я делал все, чтобы домен и наш Великий Дом процветали. Я думаю о вас больше, чем о себе, и никто не посмеет усомниться в этих словах.
Воины ответили обер-воеводе одобрительным ворчанием. Даже те воины, которые только что выкрикивали имя Сдемира.
– Я бы ни за что не отошел от древней традиции назначения Хранителя, но если уж она нарушена, то не останусь в стороне, – продолжил Голуб. – Я согласен с сыном Витенега в том, что Великий Дом переживает нелегкое время. Королева исчезла. Наш барон погиб, а расследование его убийства даже не началось. Нам говорят, что виновата Ярина, но мы не знаем этого точно…
– Если он скажет еще что-нибудь, то станет Хранителем, – продолжая улыбаться, прошипел Сдемир Лобану. – Ты чего молчишь?
– Прекрасная кандидатура! – опомнился штаб-сотник, прерывая пылкую речь Голуба. – И если других предложений нет, то давайте выберем Хранителя из двух замечательных воинов: Сдемира и Голуба!
Возникла короткая пауза: взгляды людов обратились к левому флангу, они высматривали Злата, но тот так и не решился предложить себя, и через несколько секунд Лобан повторил:
– Из двух кандидатов!
– В открытую, – громко добавила Всеведа. – Нет времени готовить тайное голосование.
Голуб, который успел встать рядом со Сдемиром, поморщился, но деваться ему было некуда: все должно решиться здесь и сейчас. Юноша же с трудом сдержал улыбку: он понимал, что многие из тех, кто проголосовал бы за Голуба, не посмеют сделать это на глазах будущей королевы.
Всеведа сказала свое слово. Оно было таким же крепким, как слово Голуба, а если честно, то намного крепче. В разы крепче. И стоило баронской короны.
– Пусть поднимут клинки те, кто хочет видеть Хранителем Сдемира! – провозгласил Лобан.
И когда вверх взметнулся целый лес мечей и кинжалов, стало ясно, что обер-воевода проиграл.
