– Люди как люди. Мне они подозрительными не показались, – как-то вяло отбивался Артур.
Удар кастрюлей, как это ни странно, мгновенно лишил его сил.
– Ты должен был догадаться, – упрямо утверждала я, всем своим видом взывая к сочувствию. Но Артура ничем, кажется, не прошибешь.
– Идиотка, как я мог догадаться? – сердито заорал он, явно не собираясь прощать мне очистки, макароны и вновь накапливая агрессию.
– Как? Да по отчаянию в моем голосе.
– Со своим отчаянием ты не расстаешься ни на минуту. И вообще, с меня хватит, – сказал он, смахивая, наконец, очистки с головы. – Оставайся здесь со своими подозрениями, розами и горой посуды, а я удаляюсь. Лучше поздно, чем никогда. Я пришла в ужас.
– Не хочешь ли ты сказать, что бросаешь любимую женщину в тот самый момент, когда над ней нависла угроза смерти?
– Именно это я и хочу сказать, – подтвердил Артур. – В другой момент такое вряд ли возможно.
– Мер-за-вец! Как это по-мужски! Ну что ж, иди, держать не буду.
Гордо подняв голову, я вышла из столовой. Была бы поумнее, проводила бы этого негодяя до самой калитки, проконтролировав, не прихватил ли он с собой чего лишнего. Но когда дело касается чести, я напрочь лишаюсь разума.
Оставшись одна, я первым делом обрадовалась тому, что абсолютно свободна от необходимости угождать, терпеть, выслушивать и потакать.
«Все же мужчина нужен женщине лишь для того, чтобы понять, как хорошо без него, – думала я, беспечно развалившись на диване в гостиной, задрав ноги выше головы и внимательно исследуя пятки. – Вот они, издержки любви, даже про педикюр на целый месяц забыла. Ногти, как у доярки, а ступни… Ужас, до чего доводит любовь. А кто это оценил? Однако что это я тут грущу? Одна, без музыки».
Я нажала на клавишу магнитофона, и комнату заполнила веселенькая песенка.
«Наша встреча случайна, не случаен финал…»
Тут же вспомнила свою лучшую подругу Нелли. Ее встреча с очередным поклонником тоже была случайна, но совсем не случаен фингал, который, думаю, и до сих пор украшает ее привлекательное лицо.
Хорошо, хоть меня миновала чаша сия, а ведь запросто могла и на фингал раскрутиться. Впрочем, я всегда знаю, на что иду. Артур так патологически труслив, что вряд ли способен ударить даже женщину. Он не зря с утра до вечера изнемогает за тренажерами. Гора мышц ему просто необходима для устрашения, как хамелеону способность менять окраску. Фу, опять я о противном. Я же только что думала о чем-то приятном. Ах да, фингал Нелли. Надо позвонить моей любимой подруге.
И, весело напевая «наша встреча случайна, не случаен фингал», я набрала Москву, но Москва молчала.
«Ну и черт с ней, с этой Нелли», – подумала я и направилась в ванную с твердым намерением сделать наконец-таки педикюр, но и здесь меня поджидала неприятность. Я совсем забыла, что в доме теперь нет не только любви и мужчины, здесь нет еще и воды, что особенно неприятно.
Удрученная, я двинулась в сад посмотреть, далека ли от гибели моя роза, кое-как политая презренным Артуром.
Я долго сидела в саду и смотрела на повисшее над горизонтом солнце, точно зная, что, когда оно совсем покинет небосклон, сумерки лягут на город до самого утра, так и не дождавшегося ночи.
Уже не радуясь северным белым ночам – без любви они раздражительны и бесполезны, – я затосковала и отправилась в зеркальную столовую. Там я сразу вспомнила Артура, мою первую встречу с ним (она тоже была случайна), его взгляд, прожегший меня насквозь, его ласковый шепот во время танца (мы познакомились на вечеринке), потом его любовные записочки, его страстные признания и требования, чтобы я ушла от Павла, его предшественника, прекрасного, умного, тонкого и интеллигентного Павла, с которым я и приехала в Петербург.
