Нельзя тут не упомянуть факт, который наверняка очень понравился бы Анчарову: суть проблемы искусственного интеллекта вполне квалифицированно ухватила ещё в первой половине XIX века дочь Байрона Ада Лавлейс, которую называют первым в истории программистом вычислительных машин. В 1842 году она писала: «Аналитическая машина не претендует на то, чтобы создавать что-то действительно новое. Машина может выполнить всё то, что мы умеем ей предписать. Она может следовать анализу, но она не может предугадать какие-либо аналитические зависимости или истины. Функции машины заключаются в том, чтобы помочь нам получить то, с чем мы уже знакомы». Главный идеолог искусственного интеллекта Алан Тьюринг знал об этих возражениях, но так и не сумел их опровергнуть, предложив путь обхода в виде знаменитого теста Тьюринга. Ясно, что этот тест (игра в имитацию разумного поведения) проблемы не решает и нового знания имитатор Тьюринга всё равно выдумать не сможет никакими силами. То есть разумным его поведение не будет, даже если оно будет очень напоминать таковое. Понадобилось почти полтора века, считая от гениального прозрения леди Байрон, для того, чтобы на рубеже восьмидесятых учёные в лице философа Джона Сёрля, наконец, осознали эту истину в полной мере. Анчаров опередил их как минимум на тридцать лет.
МАРК СОЛОМОНОВИЧ
Его идеи в новом свете
Уже давно надо было откликнуться на новую биографию Михаила Анчарова; уже книга и премию получила, и ясно, что книга не просто удалась, а очень даже удалась, но вот некоторые не дочитавшие её товарищи (которые скорее всего и не товарищи вовсе) критикуют и даже дают указания как, по их мнению, надо было эту книгу писать.
А я уже и прочитал два раза – один раз последовательно, с начала и до конца, а потом ещё «местами», но фактически – опять полностью, а всё ещё никакого отклика (не отзыва, т.к. отзыв – нечто вроде рецензии, для просвещённых филологов) не опубликовал.
Книга получилась замечательная во всех отношениях, и по существенности, детальности и объёму информации о главном герое повествования, и по портрету эпохи (можно сказать «эпох»), в которые он жил, и по сопутствующим им социальным и культурным явлениям. Очень подробно и с любовью описаны все аспекты творчества Михаила Анчарова – художника, писателя, поэта, барда, сценариста и автора оригинальных научных идей. Последнее было особенно удивительно, и идеи эти предстали в новом свете, хотя я книги Михаила Леонидовича, где эти идеи упоминались, читал, и неоднократно.
Ещё более ценно то, что книга даёт лучшее представление о том, каким человеком был Михаил Анчаров. Здесь были открытия для меня, хотя я и раньше читал воспоминания людей, знавших Анчарова лично, и представлял его себе человеком мудрым, талантливым, неравнодушным, чувствительным, сильным, цельным, но после прочтения книги возникло ощущение, что доброта и заботливость были доминирующими чертами характера Михаила Леонидовича.
Не все параллели, проведённые в книге, мне кажутся оправданными; например, параллель между западными рок-музыкантами и советскими бардами: последние, по-моему, являются совершенно своеобразным явлением, и если говорить о параллелях – то разве что с Беранже. Параллель между писателями-диссидентами и писателями-деревенщиками тоже, по-моему, не оправдана (про это, кстати, хорошо написано у Войновича в «Автопортрете»).
