Невозможно было описать всю гамму противоречивых чувств, которые за какие-то пару минут успела испытать Мальвина. Возможно, она сама бы и не смогла описать их сейчас, так как была очень взволнована и смущена, одновременно. Переполнявшая её радость от случайной встречи с тем, кто снился ей ночами, которого она никак не могла забыть после возвращения из Ресифи, резко сменилась на волнение, невольную дрожь от мысли, что сознательно изменяет мужу. Со дня поцелуя возле кофейной плантации, она начала свыкаться с мыслью, что больше никогда его не увидит. А эта мимолётная встреч, где они даже словом не обмолвились, перевернула её душу, словно цунами в океане.
Мальвина снова пережила те чувства и те незабываемые ощущения, которые подарили ей мгновения встречи с Жуаном Педру. На секунду она даже захотела очутиться в его объятиях, но вздрогнула. Как никак, она всё-таки замужняя женщина, мать, сеньора из приличного общества, и посему не в праве поддаться на искушение дьявола. Но запретный плод слаще. Не будь дьявола, Ева не вкусила бы запретный плод в раю, и тем самым, не положила бы начало земной любви. Но Мальвина считала свои чувства к Жуану Педру проявлением козней дьявола, а то и самого сатаны, и боялась признаться самой себе, что влюблена в него, что он похитил её сердце.
Что же касается самого Жуана Педру, было бы несправедливо сказать, что эта встреча прошла для него бесследно. Но, он в силу своего твёрдого характера и выдержанного темперамента никогда не давал чувствам взять над собой верх. Конечно, эта встреча с Мальвиной приятно удивила и обрадовала, одновременно. Он вспомнил, что Мальвина проживала здесь, в Сан-Паулу. Успевший о ней почти позабыть, он вновь сильно пожелал её. Пожелал ещё больше, чем в день встречи. Тем паче, что у него давно не было женщины. Если не считать, конечно, встречу с гейшей из японского квартала. Он не мог позволить себе расслабиться.
В дальних уголках своего подсознания, Жуан Педру ощутил, что не просто желает Мальвину обычным животным желанием. Он захотел быть рядом с ней, услышать певучий голос, смотреть на её лицо, на ласковые глаза, ощущать пленяющий аромат её волос. Ему было хорошо уже при одной мысли о ней. Он решил отыскать увидеть Мальвину. Но только лишь после того, как завершит дела. Потому что для нашего героя дела, тем более, связанные с деньгами всегда стояли на первом месте.
Глава VIII
Район Мондаки был одним из престижных аристократических пригородов Сан-Паулу. Здесь располагались фазенды, особняки и виллы богатейших людей города. Улицы этого пригорода утопали в роскоши тропической зелени и отличались удивительной чистотой, не присущей остальной части мегаполиса. Тут проживала нуворишская элита. Лица, непомерно разбогатевшие путём всевозможных махинаций и, конечно же, благодаря деловой жилке. В одном из этих роскошных особняков, в самом конце утопающего в вечнозелёной прохладе акаций улицы, проживал с семьёй достопочтенный сеньор Алвару Казелли. Однако его особняк меньше всего походил на жильё нувориша.
Жилище было напрочь лишено всяких излишеств, вычурности, свойственных домам таких сеньоров. Интерьер сравнительно небольшого по размерам дома был украшены в скромном, но красивом стиле, повсюду чувствовался тонкий вкус хозяина. Вернее, хозяйки. Внутри всё было также обставлено красиво со вкусом, без лишней помпезности. Каждый уголок здесь был ухожен с такой любовью и вниманием, какие могли исходить от человека с изысканным вкусом, с тонкой эстетикой. Сеньора Мальвина в отличие от своего супруга видела радость жизни не в приумножении капитала, не в улучшении благосостояния, а в служении высшим идеалам, общечеловеческим ценностям. И именно в этом она черпала жизненные силы. Видела смысл жизни.
