У окна (где же еще) место завлаба Александр-Иваныча Бессмертнова… да, вы угадали, его Кощеем у нас зовут, он такой же тощий и длинный, но человек в принципе неплохой. А вдоль этой вот правой стены стоят три стола, один из которых мой, а два других Игорька Нечаева и Виталика Соломина. У другой стены двое Мишек сидят – Фрайман и Фраерман (в НИИ да без евреев, так не бывает). Все ребята в принципе неплохие люди, но это, как говорится, не профессия. На каждом столе по персоналке – не IBM-совместимой, упаси господи, она у нас одна у стены, а обычные отечественные Электроники-60 и ДВК-2 и 3. И приборы конечно, приборы – осциллографы, генераторы, тестеры, эмуляторы, программаторы и тд. Плюс по крейту системы КАМАК, это уж никто за прибор не считает, это по умолчанию у всех на столе имеется, кое у кого и по две штуки, у нас вообще все оборудование к этом КАМАКовскому стандарту приводится… что это такое, я уж не буду писать, чтобы не закопаться окончательно, хрень такая весом в 15 кг с двумя ручками, если коротко.
О, начальничек пришел:
– Привет, Иваныч (мы тут все на ты), что-то ты еще больше похудел по сравнению с пятницей.
– Угу, похудеешь тут с нашей зарплатой… а где все-то?
– В дороге, Иваныч, где же еще – автобусы с каждым днем все хуже ходят, ждут наверно.
– Скажи, дорогая мамаша, – говорит, переступая порог, Виталик, – почем нынче доллар у нас?
– Я хоть и не мамаша, – отзывается завлаб, – но могу сказать, что с утра был по 1050. Купить хочешь или продать?
– Откуда у меня бабки на доллары, чисто с целью поддержать разговор спросил, – с ясным взором продолжает Виталик и марширует к своим крейтам и осциллографам. – Слышали кстати свежий анекдот про оптимистов и пессимистов?
– Рассказывай уже, – говорю я, отрываясь от своей схемы.
– Значит так, оптимист у нас сегодня изучает английский язык, пессимист – китайский, а…
– Это еще не всё?
– А ты не перебивай, тогда узнаешь, всё или нет – а реалист сейчас старательно штудирует устройство автомата Калашникова.
Мы с Иванычем помолчали, потом он высказался в том смысле, что не очень смешно, но жизненно.
А следом к нам заходит один из двух Мишек, я их, если честно, путаю, похожи они, как однояйцевые близнецы, хотя даже родственниками не являются.
– Добрутро, – говорит Мишка, он это всегда по утрам говорит, а потом может молчать до самого до конца работы, нетипичный какой-то еврей, да.
Звонок телефона, обычного, до начала эпохи мобильных еще года три, а пока самые продвинутые юзеры хвастаются пейджерами (двухстрочный! Вессолинк! читал вчера на ночь и много думал!).
– Лень, это тебя, – говорит Игорь, он ближе всего сидит к полочке с телефоном, поэтому чаще всего и берет трубку.
– Алло… да, узнал… вот прям сегодня?.. даже прям сейчас?.. окей, уговорил.
Это супер-провайдер Юрик Шпагин с седьмого этажа, надо клиента подключить где-то глубоко в старгородских ипенях, вот срочняк полный. Хорошо, говорю Иванычу-Бессмертному… а, черт, и говорить ничего не надо, свалил наш начальник куда-то, а я и не заметил, беру из ящика стола заяву на страховой ремонт ДВК-2 где-то примерно в тех же ипенях и срываюсь с места.
Но перед уходом успеваю услышать, как Виталик, оторвавшись от контроллера PDP (да-да, эта та самая серия компании Диджитал-Эквипмент, с компьютеров которой наши умельцы слямзили серию СМ) декларирует вирши, он их любит сочинять по поводу и без:
