Почему «поставили» именно Путина - страница 15

Поэтому я еще раз обращаюсь к своим оппонентам. Не тешьте себя иллюзией! Ни красных, ни розовых не будет. Эти цвета закрасят черным и коричневым. Я уже это говорил с думской трибуны. И ваша обостренная реакция лишь подтверждает мою правоту. Одумайтесь! Займитесь делом! Еще есть время сохранить лицо! Потом придется сохранять другие части тела. Я обращаюсь и к президенту. Борис Николаевич, дело не в Черномырдине, дело в том историческом пути, по которому должна идти Россия. Проявите волю! Вспомните, чем закончился Мюнхенский сговор! У нас затевается что-то очень похожее! Я никого не собираюсь пугать и шантажировать. Но власть в России должна быть и будет! Власть, опирающаяся на Конституцию и законы!

Я буду помогать этому самым активным образом, оставаясь в российской политике».

…Сойдя с «премьерской» дистанции, Черномырдин, однако, подтвердил, что не отказывается баллотироваться в 2000 году на пост главы государства. Ясно было, однако, что теперь его шансы на успех сильно понижаются.

…В начале сентября 1998 года руководитель Администрации президента Валентин Юмашев приехал к Ельцину на дачу и сообщил ему, что, возможно, Виктора Степановича Черномырдина не удастся провести в премьеры. Президент не поверил: «Не может быть!» В самом деле, Черномырдин тогда пользовался могучей поддержкой большинства так называемых «элит», трудно было себе представить, чтобы его не удалось продвинуть в премьерское кресло, тем более, что он уже отсидел в нем почти пять с половиной лет, хорошо в нем освоился. Однако «элиты» «элитами», а Дума Думой. Тут, похоже, нашла коса на камень. Глава администрации стоял на своем: возможность окончательного провала существует, вполне реальная. Если он случится, если Дума трижды проголосует против экс-премьера, придется ее распускать и объявлять новые выборы. Однако в ситуации после 17 августа это было бы полным безумием: скорее всего на этих новых выборах коммунисты одержали бы еще более убедительную победу, чем в 1995-м. Так что надо позаботиться о какой-то запасной кандидатуре на пост премьера. В качестве такой кандидатуры Юмашев предложил Примакова.

Немного подумав, Ельцин разрешил руководителю своей администрации поговорить с Евгением Максимовичем, хотя оставался во мнении, что несмотря ни на что Черномырдина удастся сделать премьером.

Юмашев отправился к исполняющему обязанности министра иностранных дел, не ставя об этом никого в известность, так сказать, инкогнито. Зная, что Примаков не собирается идти в президенты, он принялся прельщать его другой перспективой: если тот станет премьером, то, среди прочего, сможет поучаствовать в иной, не менее важной, исторической миссии: вместе с Борисом Николаевичем подобрать подходящего кандидата на пост следующего главы государства. Ельцин ставил условием, чтобы это был человек возрастом до пятидесяти, в крайнем случае, – пятидесяти с небольшим: во власть должно придти другое поколение, вообще политическая «элита» должна смениться.

(В скобках замечу: на мой взгляд, относительно кандидата в президенты эта установка была не очень оправданной – круг более или менее приемлемых претендентов сам по себе был ничтожно узок; если еще ранжировать их по возрасту… На первом месте, наверное, должен был бы стоять один критерий: способен ли человек стать главой демократического государства России, сохранить демократический, рыночный курс. Конечно, хорошо бы еще, чтобы президент был не слишком старый, однако смена поколений во власти, наверное, должна идти естественным образом, без выдвижения на первое место такого критерия, как возраст).