«Патетическая соната».
Роль
Проститутка Зинка.
История спектакля
Камерный театр под руководством Александра Яковлевича Таирова в сентябре 1931 года предложил Раневской роль в спектакле «Патетическая соната».
Почему после Уайльда и Юджина О’Нила Таиров вдруг решил поставить советскую пьесу о Гражданской войне, его коллегам было непонятно. После классики взяться за военное произведение, да еще и жестко раскритикованное за мелкобуржуазность и украинский национализм?
Коллеги предполагали, что, возможно, таким образом режиссер решил изучить революционный романтизм, которым была пронизана вся пьеса. А может, решил угодить советской власти? Но если хотел именно этого, то не получилось.
По сюжету героическая украинская девушка Марина, дочь ярого националиста, руководит революционным коммунистическим подпольем. В Марину влюблен талантливый поэт Илько, а в Илько влюблена проститутка Зинка, живущая по соседству. Классический любовный треугольник, в котором роль Зинки сыграла Фаина Раневская.
По ходу пьесы драматург Николай Кулиш пытался разоблачить украинский национализм, но, по словам партийных товарищей из худсовета, недостаточно сгустил краски. Поэтому был обвинен в пропаганде того, что намеревался разоблачить. Спектакль пришлось снять с репертуара, иначе театру грозили серьезные репрессии.
Но все же, несмотря на то что пьеса выдержала всего несколько представлений, а самой Раневской на репетициях все время казалось, что все актеры удивляются, зачем Таиров пригласил эту бездарную артистку, после «Патетической сонаты» ее имя прогремело на всю Москву. Режиссер и профессор ГИТИСа Борис Гаврилович Голубовский в своих мемуарах писал: «Я следил за каждой работой артистки после давно забытого спектакля Камерного театра «Патетическая соната» М. Кулиша… Такую реалистическую, жесткую манеру игры на сцене Камерного театра, пожалуй, не видели ни зрители, ни актеры. Как богат контрастными красками ее образ!.. После спектакля зрители говорили только о Раневской».
Истории из ее жизни
Говорят, любовь приходит с молоком матери. У меня пришла со «слезами матери». Мне четко видится мать, обычно тихая, сдержанная, – она громко плачет. Я бегу к ней в комнату, она уронила голову на подушку, плачет, плачет, она в страшном горе. Я пугаюсь и тоже плачу. На коленях матери – газета: «…вчера в Баденвейлере скончался А.П. Чехов». В газете – фотография человека с добрым лицом. Бегу искать книгу Чехова. Нахожу, начинаю читать. Мне попалась «Скучная история». Я схватила книгу, побежала в сад, прочитала всю. Закрыла книжку. И на этом закончилось мое детство. Я поняла все об одиночестве человека.
Это отравило мое детство. Прошло несколько лет, и я опять услыхала страшный крик матери, она кричала: «Как же теперь жить? Его уже нет. Все кончилось, все ушло, ушла совесть…» Она убивалась, слегла, долго болела. Любовь к Толстому во мне и моя, и моей матери. Любовь и мучительная жалость и к нему, и к С. А. Только ее жаль иначе как-то. К ней нет ненависти. А вот к Н.Н. Пушкиной… ненавижу ее люто, неистово. Загадка для меня, как мог он полюбить так дуру набитую, куколку, пустяк…
Игра
Раневская играла роль одинокой неприкаянной женщины Зинки. Она носила яркую безвкусную одежду: какую-то нелепую смесь розового, голубого, зеленого. Огненно-рыжие волосы были собраны в неаккуратный хвост и перевязаны большим бантом. На лице – кричащая косметика: много румян, пудры, помады. При пении фальшивила, но сама этого недостатка не замечала, старательно напевая: «На берегу сидит девица, она узор шелками шьет, работа чудная такая, но шелку ей недостает».
