– Фрэнк, он подозревает…
– Это тот самый. Он сразу почуял неладное, когда увидал меня там, на страже.
– Что делать будем?
– Не знаю. Все зависит от лестницы – врубится он или нет, для чего ее туда поставили. А куда ты дела мешочек с подшипниками?
– У меня в кармане лежит.
– Господи, да если бы они сразу тебя задержали и обыскали, нам пришел бы конец!
Я дал ей нож – распороть мешочек и вынуть подшипники. Затем велел перебраться назад, поднять сиденье и спрятать его там. Пускай кто и найдет – подумаешь, тряпка для протирки.
– Сиди там и поглядывай за копом. Я выкину подшипники в кусты, а ты следи, заметит он или нет.
Она стала смотреть, а я вел одной рукой, а другой с силой швырнул подшипник в окно, на другую сторону дороги.
– Он не увидел?
– Нет.
По одному я выбросил и остальные. Коп не заметил.
* * *
Мы вернулись домой еще затемно. Перед отъездом некогда было проверять пробки, не говоря о том, чтобы ввернуть новые. Когда я въехал во двор, коп меня обогнал и остановился.
– Надо бы взглянуть на пробки, приятель, – сказал он.
– Ладно. Я и сам собирался.
Мы пошли к дому, и коп включил фонарик. И сразу удивленно хмыкнул и нагнулся. На земле, задрав кверху лапы, валялась кошка.
– Вот жалость! Угробилась насмерть.
Он посветил фонариком на навес и на лестницу.
– Ну все понятно. Помните – мы стояли и смотрели на нее. Значит, она залезла по лестнице, сиганула на распределительный щит, и ее убило током.
– Верно. Вы едва успели отъехать. Шарахнуло, как из ружья. Я так и не успел загнать машину.
– Я «Скорую» встретил по дороге.
– Вы только-только скрылись из виду.
– Прыгнула с лестницы прямо на распределительный щит. Вон оно как. Бедные глупые твари, откуда им понимать про электричество, верно? Да уж, сэр, это выше их разумения.
– Точно сказано.
– Вот так, значит. Угробилась насмерть. А красивая кошка. Помните, как она забиралась по лестнице? Никогда не видал такой красивой кошки.
– И расцветка симпатичная.
– Насмерть угробилась. Ладно, пора ехать. Теперь все ясно. Но проверить-то надо было, сами понимаете.
– Конечно, я понимаю.
– Тогда до встречи! До встречи, мисс!
– До встречи!
Мы не стали заниматься ни кошкой, ни предохранителями. Завалились в постель, и вот тут-то Кору и пробрало. Она заплакала, ее стало трясти, и часа два я ее не мог успокоить. Потом она лежала в моих объятиях, и мы разговаривали.
– Больше никогда, Фрэнк!
– Именно! Никогда!
– Мы, наверное, спятили. Просто спятили.
– Легко отделались. Чисто случайно.
– Это я виновата.
– Я тоже.
– Нет, я. Это все я затеяла. Ты не хотел. В следующий раз буду слушаться тебя. Ты – умный, ты не бестолочь, как я.
– Вот только следующего раза не будет.
– Точно. Никогда.
– Даже получись все как надо, уж копы докопались бы. Они всегда докапываются. Они же привычные. Посмотри, как быстро тот коп сообразил, что дело нечисто. У меня прямо кровь стынет в жилах. Едва он меня там заметил – мигом что-то почуял. Если он такой смышленый, какие у нас были бы шансы, умри Ник?
– Да, хищница из меня никакая.
– Вот и я говорю…
– Как я перепугалась, Фрэнк!
– Да я и сам здорово струсил.
– Знаешь, чего мне больше всего хотелось, когда свет погас? Чтобы ты пришел. И чувствовала я себя никак не хищницей, а маленькой девочкой, которая боится темноты.
– Ну я ведь и пришел, так?
– Обожаю тебя. Если бы не ты, не знаю, что бы с нами было.
– Все ведь сошло гладко? Насчет того, что он поскользнулся?
