Наконец-то, более менее отклимавшись, я встал с кровати. Сняв пижаму, которую кто-то надел на меня этой ночью, пока я спал, я нашел на тумбе чистые вещи, которые были как раз моего размера. Выйдя в длинный коридор, при этом закрыв свою дверь, я нашел лестницу которая вела вниз. Спустившись, я увидел большую комнату и барную стойку, со стульями и несколько женщин, легкого поведения. Выбежав на улицу, ослепленный дневным светом и увидев вывеску, и наконец-то понял что это был отель. Но кто же платил за номер? – подумал я. Осмотревшись на местности я пошел в сторону дома, где проживал. Но не пройдя и десяти метров, как увидел что чья-то собака, уцепилась кому-то в ногу, и я сразу же хотел помочь. Но увидев как один из местных, выйдя из-за своей двери, одной рукой держа двустволку, и целясь в него, а другую вытянул в сторону меня, чтобы я близко не подходил. Как вдруг, человек с ружьем сказал:
– Этот человек вор, сынок, даже не пытайся помочь ему. – обратился он ко мне.
– Нет, пожалуйста, не надо! Я вам все возвращу! – ответил со слезами на лице человек, которого за ногу держала собака.
– Конечно ты мне возвратишь! – произнес нацелившись на него. Как вдруг, прискакал верхом на лошади проповедник, который слезает с лошади и произносит:
– Неужели ты хочешь застрелить этого человека и попасть в ад? – обратился священник к человеку с ружьем, как продолжил говорить – Как тебя зовут?
– Кристоффер, но священник, это ничего не меняет! Он хотел украсть у меня мешок с едой, который я приготовил на завтра, чтобы отплыть в сраную Ирландию. – произнес он.
– И ты, готов убить из-за мешка с едой? – спросил его проповедник.
– Но это мой мешок с едой! И я не готов с кем попало делиться. – воскликнул с упрямостью Кристоффер.
– Может, ты и не готов делиться с кем попало, но я тебе точно гарантирую, что если ты застрелишь этого человека, ты попадешь в ад! – произнес священник.
– Тебе то что, святоша? Иди лучше разбирайся со своими щенками и не лезь не в свое дело! – воскликнул Александр, держа вора на мушке.
– Нет, это теперь мое дело! Слушай, если ты выстрелишь, то тебе никогда, слышишь, никогда не будет прощения! И никто тебе не поможет. – с грубостью произнес святой отец.
– Никто в этом сраном мире, меня не понимает! – сказав отчаявшись и тут же выстрелив в бедолагу. Я сразу, попытался забежал за какой-нибудь ближайший дом. Простоя в состоянии шока около двух минут, как решившись выйти и посмотреть, как обстоят дела. Высунув вначале голову, а потом и туловище, я увидел лежащие на земле, обездвиженное тело. Люди начали с осторожностью выходить из своих домов, чтобы проверить как состояния, лежащего в на земле бедняги. Я в состоянии легкого бега, направился к дому, откуда вышел незнакомец с ружьем. Пробегая мимо тела, я глазом посмотрел на него и увидел, что дробь попала прямо в шею. И тут я осознал, что он, был скорее всего мертв. Забегая в дом, возле прихожей стоял пастырь, который чуть согнув колени пытался остановить Кристоффера от самоубийства. Кристоффер, открыв рот, засунул свою двустволку прямо между челюстями и что-то мычал с жалким выражением лица. Я сразу же вмешался:
– Кристоффер послушай, ты не виноват в том что случилось, этот человек пытался тебя ограбить! – Но он так и держал свою двустволку у себя во во рту, продолжая что-то мычать и делать жалкое выражение лица. Тут пастор говорит:
