— Не перекладывай с больной головы на здоровую, Саш, — выдает с театральным апломбом. — Думаешь, я не поняла, что вы с соседкой явно не собирались по домам расходиться?
— А ты стрелки не переводи, — парирую я. — Мне по ночам никто не пишет.
— А мне пишут круглосуточно. И не только Виктор. Еще вопросы есть? — нагло спрашивает Леся.
— Я тебе звонил. Раз десять, если не больше. Почему трубку не брала?
— На репетиции была. Не слышала, — она озадаченно хмурится и переходит в атаку. — Ты решил мне допрос устроить? Посреди ночи? Серьезно, Саш?
— Решил. Подумал, что как-то скучно живем, — кивнув, утрирую я.
— Ну так иди, повеселись. Адрес знаешь, — вспыхивает Леся, и я вдруг понимаю, что это действительно наша первая настоящая ссора. — Майя наверняка еще не спит. Развлечет по полной программе, — Олеся продолжает нагнетать. Мне бы заткнуть ее или успокоить, но пока придумываю, как это сделать, она окончательно меня добивает: — Извини, что своим появлением обломала ваши планы. Могли бы просто сделать вид, что не заметили меня. Я бы тоже…
— Херню не неси, Лесь! — взрываюсь, теряя терпение, которого и так не было. — Она бы тоже! Мозги включай хотя бы иногда.
— С моими мозгами полный порядок, Кравцов, а вот твои явно где-то в другом месте, — огрызается Олеся. — Иди поищи. Вдруг найдешь в соседней квартире.
— Да пошла ты, — рявкаю, резко вставая с кровати. Достала. Честно. Прихватив покрывало, я выхожу из комнаты, грохнув дверью.
Похоже, сегодня моя очередь спать на диване.
Олеся
Губы предательски дрожат, в горле ком, ни вдохнуть, ни выдохнуть. Злости нет, гнев утих. Осталась только обида, гремучая и едкая, как змеиный яд, и удушливый стыд, что не сдержалась. Никогда не устраивала сцен, никогда не чувствовала себя так глупо и унизительно. Сама себя не узнаю. Я не истеричка. Сколько вытерпела с Виктором и ни разу не сорвалась. Молча терпела и надеялась на что-то. Верила, что одумается, образумится и поймет, что кроме меня ему никто не нужен. И дождалась же! Бери тепленьким и радуйся, но нет, я умудрилась в мудака похлеще вляпаться. А Кравцов — молодец, еще и меня виноватой выставил.
Как у него так получается?
Ума не приложу.
Упав на подушку, прислушиваюсь к шорохам в другой комнате. Понимаю, что козел — он, облажался по всем фронтам, и с Майей этой, и в новый год с рыжей шалавой, и с Янкой, будь она неладна, а душа все равно не на месте.
Слушаю, как он нервно ходит по гостиной, гремит посудой, выходит на балкон, и все больше себя ковыряю. Чувствую, что перегнула, наговорила лишнего. Зачем, вообще, рот открыла? Собрала бы вещи и ушла, а так только мучаю обоих. Он ведь не обещал мне ничего. Ни любви, ни верности до гроба. Серьезные отношения? На словах звучит сильно, а на деле пшик, да и только.
Правильно мама сказала — мы просто сожители. Спим вместе, ночуем под одной крышей, иногда перекидываемся парой слов, если удается пересечься в дневное время. Половина семей, если не больше, так же живут и не жалуются.
Вот и меня больше полугода всё устраивало, а сейчас что?
Случилось то, чего не ожидала?
Нет.
Предсказуемая до тошноты ситуация. Там, где Кравцов, всегда толпа баб.
Что, я не знала этого?
Знала и все равно переехала, согласилась попробовать и теперь вдруг наелась?
Не знаю. Честно, не знаю. Сытой себя не чувствую и уходить не хочу. Никто же меня насильно не тянул, наручниками к койке не приковывал. Так чего теперь сопли на кулак наматывать? Нервы попусту мотать? Чудесного преображения от Страйка ждать бессмысленно. Никакая селекция из нарцисса одуванчик не сделает. Нам осталось-то всего ничего. Неполных три месяца. В мае наши пути окончательно разойдутся. Так и должно быть. Правильный и логичный финал для отношений, у которых нет перспектив на будущее. И не потому что он козел, хотя этот факт неоспорим. Дело во мне. С самого начала дело было во мне. Я ему не подхожу, а не наоборот.
