– Ты познакомился с новыми соседями? – спросила Либби с порога гаража, уперев руки в бока.
Прозвучало это скорее как обвинение, чем как вопрос. В изгибе ее безупречных бровей читалось раздражение. Если дам положительный ответ, она спросит: «А почему меня не познакомил?», – если отвечу «нет», последует: «А почему?»
– Я помахал мужу, – ответил я, припоминая мужчину, сидящего на деревянной скамейке, широко расставив ноги, потому что его крупная фигура не умещалась на узких деревянных досках. – Они, похоже, торопились, – солгал я в надежде, что вранье избавит меня от потока «Почему ты не сделал то-то и се-то».
– Им столько всего привезли, – сказала она, как будто удивляясь, что люди переезжают в новый дом и привозят вещи. – Похоже, вся мебель новая!
Она была права, за последние несколько дней к дому постоянно подъезжали грузовики – мебель для спальни, ковры, посудомойка и стиральная машина. Я не знал наверняка, нормально ли это, когда пара среднего возраста покупает все новое, может, это просто выводит из себя – мы-то за десять лет даже телевизор новый не купили. Я поразмыслил над вариантами. Молодожены? Карьера пошла в гору? Или просто приехали издалека и решили не тащить все с собой?
– Интересно, сколько они заплатили за дом? – высказала свои мысли Либби, а я задумался, с чего вдруг ее это волнует. – Чем больше, тем лучше, – добавила она.
Мы не говорили о продаже дома, но я внезапно понял, что она думает об этом уже какое-то время. А я-то считал, что она потащила меня смотреть «великолепный традиционный дом с тремя спальнями и свежим ремонтом», который выставили на продажу, только ради развлечения.
Я повозился с пылесосом в надежде, что она поймет намек и вернется в дом. Идея превратить гараж в столярную мастерскую пришла мне в голову случайно, но оказалась гениальной. Теперь я мог уходить из дома, не растрачивая выделенное мне «личное время». Я не особо мастеровитый столяр, но мне нравятся мои поделки – книжный шкаф для девочек, табурет для кладовки. Я даже переделал все карнизы в столовой. Этот проект я растянул на целый великолепный месяц. А в те редкие дни, когда мы пользовались столовой, я мог похвастаться делом своих рук.
– Что они за люди? – спросила Либби.
Если бы я не знал ее пятнадцать лет, вопрос показался бы туманным. Но я точно знал, о чем она спрашивает. У них есть деньги? А связи? Знакомство с ними может быть полезным? Это ведь Лос-Анджелес. А я занимаюсь кино.
– Понятия не имею, – честно ответил я. – Он был в костюме.
Конечно, это могло означать что угодно. Адвокат? У меня уже есть адвокат. Агент? Тоже есть. С другой стороны улицы я не мог разобрать, хороший костюм или дешевый, из тех, что продают «два по цене одного». Может, он вообще работает в обувном магазине.
– Ну, раз они могут себе позволить этот дом за цену, которую за него просили, значит, дела у них идут хорошо. – И на этом она могла бы остановиться, но не сдержалась: – Лучше, чем у нас.
Это был удар под дых. Конечно же, она права. Тот дом был нам не по карману. К счастью, и наш был вполне неплох. Хотя о нашем браке такого не скажешь.
