– Мадам, отойдите, – закричал Льюис, – не приближайтесь, вы мне не поможете этим бредом! Я устал! Я хочу поскорее прыгнуть, вы мне мешаете. Мне нужно сосредоточиться!
– Нет, Макс, не надо, не надо, милый, давай попробуем на этот раз справиться, попробуем вместе, я найду хорошую частную клинику в Монтрё, хочешь в Монтрё? Там, где Фредди Меркьюри лежал, хочешь? Там дорого, но мы дом бабушкин продадим, покупателей сейчас много. Ты справишься! Я буду каждый день приезжать, буду печь твой любимый тартатен из самых сладких яблок, а, сынок? Пожалуйста, ну что мне такого сделать, чтобы ты мне поверил, что все будет хорошо, все наладится, ты обязательно поправишься. Мы поедем зимой на юг Франции, в Менто-ну, там праздник Fête de citron[1]…
Женщина плакала, почти выла.
– Вы мне надоели! Ничего не знаете обо мне, ничего! Мне не нужна клиника, я не псих и не наркоман, я просто устал, слышите, я устал от этой гребаной жизни, от людей, звуков, от того, что в этой жизни ничего не меняется и миром правят деньги. Ты никто без денег, никто, зеро! Я не вижу цели, не вижу света, мне ничего не хочется, я даже бабу не хочу, понимаете? А мне 25 всего. Это никуда не годится жить без цели! Je suis fatiguée![2]
Льюис повернулся, чтобы спрыгнуть на мост к ней, но поскользнулся и полетел вниз. Слышен был его крик, крик женщины, всплеск воды.
У берега сразу появились люди, двое прыгнули в бурлящий стремительный Рон. Из-за деревьев выбежали человек пять и в напряжении смотрели на воду. Наконец Льюис вынырнул на поверхность и энергично поплыл против течения. К нему подплыли двое мужчин и сопровождали до самого берега.
Люди аплодировали. Какая-то девушка стояла с полотенцем и сухой одеждой. Бородатый человек закричал: «Стоп! Снято!» Льюис выбрался на берег, скинул с себя мокрую одежду и стал быстро растираться белым полотенцем.
– Кого вы мне подослали? Я не знаю эту актрису! Мы так не договаривались, пришлось полностью импровизировать. Я так вошел в роль, что уже был готов слезть с моста и продолжить разговор!
– Мы никого не посылали, это была случайная прохожая. У нас и актрис тут нет, ты один, – сказала девушка, которая принесла полотенце, – и прыгать было не обязательно, мы же договаривались! Слишком рискованно: течение сильное и высота 15 метров!
– Это ты мне говоришь? Спасибо, только что поплавал, знаю. Я поскользнулся, твою мать! Сигарету дайте! – Льюис дрожал от холода.
Он закурил и посмотрел на мост, откуда только что неудачно свалился. Тело болело, он сильно ушиб обе ноги и ободрал спину.
На мосту стояла женщина. Она больше не кричала. Она думала о своем сыне Максе, который прыгнул с этого моста в прошлом году. Это всё проклятые наркотики, чудовищные ломки, ее бессонные ночи и парализующий страх, который неотступно следует за ней многие годы.
Она приходит к мосту каждый день. И пытается его отговорить, пытается ему помочь. Слишком поздно. Но она все равно приходит – а вдруг получится?
Льюис докурил сигарету, бросил окурок в реку и направился к машине. Женщина смотрела вниз на его удаляющуюся фигуру и бормотала себе под нос: «Слава Богу, выплыл… это хорошо… вот видишь, все обошлось… тебе будет лучше, сынок… я знаю, мы справимся».
P. S. В 2018 году на мосту Пон Бютан установили металлические заграждения. Прыгнуть с него стало невозможно.
