Под чадрой Ирана. Рассказы о жизни в современной Персии - страница 10

– С ума сойти! Стеснительный! А как он живёт?

Но как бы там ни было, с машиной он управлялся ловко.

Хороши Талышские горы! Поросшие дубовыми рощами, они возвышались по обе стороны от дороги могучими зелёными стенами, иногда горы расступались чистыми долинами в редких поселениях и снова сдвигались, как будто дразнили скрытой ими красотой.

Деревня Мариан среди Талышских гор

Глубокие ущелья, изрезанные горными речками, перемежались межгорными котловинами в грабовых лесах. Чем выше мы поднимались, тем чище становились склоны, похожие на стадионы, засаженные газонной травой. Среди этих высокогорных лугов стоят деревни в туманной дымке. Нет там улиц и площадей, только домики с цветными крышами, как россыпь конфетти.

Мы остановились в такой деревне, она напоминала музей под открытым небом со старинной баней добротного кирпича, мимо которой не проедешь. Внешний облик полуразрушенного здания впечатлял, а внутри полная запущенность под арочными сводами. Дремучая постройка с названием Дом шаха сохранилась лучше и напоминала длинный глиняный барак. Вход оказался закрыт, а открывают его только по просьбе туриста, которого заносит сюда ветер странствий к удивлению деревенских жителей. По петляющей дороге поднялись наверх, а обратно спускалась пешком, с трудом объяснив водителю, что меня надо ждать внизу, а не ехать за мною след в след.

Деревня жила своей незатейливой жизнью с кричащими во дворах петухами, с работающими на огородах женщинами и отарами овец на горных лугах. Городские стрессы тут не живут, здесь вдохновение наполняет душу, и поэзия рождается в ней.

Наверное, вы удивитесь, но в деревню Субатан я в тот день не попала, а побывала в деревне Мариан, но об этом я и мой водитель узнали от одного местного аксакала на обратной дороге. Пришлось только посмеяться, но мне так понравилось в Мариан, что про Субатан я больше не вспомнила. К тому же дарёному коню в зубы не глядят!

Палисад в деревне Мариан

Вернулись в Талеш к обеду. Достала сумку из багажника, поблагодарила водителя и снова в свой отель вошла. Есть хочу! Ещё утром обещала Парвизу ждать его, но, судя по его хронической жизненной неспешности, решила обедать в одиночестве. Засела в ресторане, даже успела половину проглотить, как вдруг глас надо мною раздался:

– Нехорошо есть в одиночку!

Знаю, но ем, дабы ждать и догонять – не моя тема. Парвиз и друзья, как три богатыря встали предо мной.

Итак, знакомьтесь: Парвиз – мой босс, которого невозможно ослушаться в силу убедительности речей, ведь не зря он окончил медресе в азербайджанском городе Ленкорань, а затем продолжил исламское обучение в Иране. Знание языка помогло ему сегодня заниматься поставкой продуктов в Россию на оптовые линии Москвы и Санкт-Петербурга.

Саша (Саджади) – иранец 42-х лет гигантского роста со смоляной бородой и такой же шевелюрой, один из лидеров исламской республиканской партии аятолла Хомейни. Дальний родственник и близкий друг Парвиза. Помогает в продвижении бизнеса, при этом отслеживает проявления коррупции. Его внешний вид вызывает неподдельный трепет.

С Мишей (Мейсам) мы уже знакомы – худенький и шустрый иранский водитель, начинающий бизнесмен, всё делает быстро и вовремя. Русские имена им дал петербуржец, чтобы облегчить мне общение.

Мейсам, Парвиз, Саджади

Конечно, обед состоялся. Кушать бы мне люля-кебабы до конца путешествия, если бы не моя компания. Ведь все наименования блюд, как и незнакомая на вид еда в магазинах, прописаны на фарси, а это даже не высшая математика, это равносильно хауса в Западной Африке. Мои мужчины разнообразили мне рацион йогуртовыми блюдами, оливками в грецком орехе, вкусными салатиками, соусами, подливами.