– Берт, – Велибор взял брата за плечо, – я понимаю, что ты переживаешь, потому что я твой брат, но это моя жизнь…
– Ой, ладно тебе, – грустно вздохнул Берт, – ты только притворяешься бесчеловечным, ты же нормальный парень, просто хочешь казаться особенным, вот и ищешь какую-то особенную и таким нетрадиционным способом.
– Хочу казаться особенным? – строго спросил Велибор.
– Ну, может, мне какое-то другое слово следовало подобрать, – на лице Берта мелькнул страх. – Я не знаю!
– Ладно, оставим этот бесполезный спор, – вздохнул Велибор. – Берт, я надеюсь, что получит письмо тот, кому оно может показаться интересным.
– Да оно кому угодно покажется интересным, не каждый же день получаешь послания в бутылке, но я лучше не буду с тобой спорить, – усмехнулся Берт, поднявшись. – А впрочем, поспорим, что я быстрее тебя добегу до машины?
– К тому времени, когда ты добежишь до нее, я уже буду внутри, – Велибор резко вскочил с земли и побежал за братом.
Пес Берта забегал вокруг, громко лая и приседая на передние лапы. Его переливистый голос терялся в траве и кустах вокруг, таял над рекой и проникал в землю. Земля берегов Тары была влажной и темной, в ее толще вытягивались влажные черви, прокладывали себе путь мелкие слепые грызуны, замирали извилистые жилы корней деревьев. Там, в глубине, таились следы канувших эпох.
* * *
Темнота – начало начал. В темноте чувствуешь себя намного свободнее, несмотря на то, что сначала она кажется пугающей. Стоит окунуться в нее на несколько мгновений, и она уже привычна. В ней нет ничего нарушающего душевную гармонию и усыпляющего самые невероятные надежды. Ее двойственная сущность скрывает и обнажает пороки, создает уют для раздумий. В темноте проще сосредоточиться: не нужно тратить энергию, заставляя глаза фокусироваться на предметах.
А теперь, даже если сильно напрячь глазные мышцы, невозможно что-либо увидеть. Кожей можно ощутить тепло и сырость. Если вытянуть вперед руки, замереть и постоять немного, почувствуется вокруг огромное замкнутое пространство – со всех сторон гладкие плоскости стен. Потолок здесь, кажется, низкий.
Еле уловимое движение возле самого уха, как будто кто-то бессмысленно и быстро поймал воздух. Снова всё замерло. И одна мысль возникает в сознании, она складывается в слова, и вот слышится шепот: «Темноты не должно быть слишком много».
Луч прожектора разрезал темноту и осветил человека, сидящего на стуле.
– Я думал, что приключений в моей жизни не будет, – сказал он зажмурившись.
Прошло несколько секунд, раздался смешок, эхом отразившийся от стен, и зазвучал глухой низкий голос.
– Нет, Велибор, ты не прав, ты их ждал, ты же не зря приехал в Цетинье.
– Я, наверное, часто бываю не прав, – ответил Велибор. – А что это за помещение? Мы в подземелье монастыря?
Велибор пытался привыкнуть к необычной реальности, он открыл глаза, сложил руки козырьком и впился взглядом в темноту, обволакивающую дорожку яркого света.
На миг ему в голову пришла безумная мысль, что он стал объектом похищения внеземной цивилизацией и находится сейчас в помещении, где жертвы безропотно ожидают своей очереди, чтобы подвергнуться затем какой-то страшной процедуре.
– Сейчас это зрительный зал, – отозвался голос.
Велибор поднял руки и, обнаружив, что они не скованы наручниками и не привязаны к подлокотникам, успокоился. Он пошарил по сторонам в поисках других сидений.
