Никаких представлений также не последовало. Главный жандарм только подошёл к одному из полицейских, о чём-то коротко переговорил с ним и вышел в центр круга. По его жесту по периметру внешней стороны расположились шесть человек как в полицейской, так и в жандармской форме – вялимо, маги, обеспечивающие безопасность.
– Дуэль между бароном Хвостовым и бароном Гамаюновым по вызову последнего. Магия и сталь, до первой крови. Противников и секундантов прошу выйти в круг.
Вышли. Встали по обе стороны от судьи к нему лицом.
– По правилам обязан спросить, не будет ли примирения и отказа от поединка?
Ответ на извинения Хвостова ему известен, поэтому оба синхронно ответили «Нет».
– Противники расходятся к обозначенным на песке полосам, Секунданты остаются при мне, – продолжал указания Скопин.
Красные полосы, обозначавшие исходные барьеры, разделяло десять метров. Хвостов, естественно, вместо мундира облачён в облегающий серый костюм с глухим воротом. Серые же мягкие низкие сапоги без видимых застёжек. На поясе – меч и два кинжала. Больше ничего не видно, если и есть амулеты, то скрыты под одеждой. Глеб – в чёрных плотных брюках, заправленных в короткие сапоги. На белой рубахе с открытым воротом тёмно-зелёный застёгнутый жилет. Воротник не скрывает цепочку защитного артефакта. Меч и кинжал на поясе. Да, на правом плече жилета – герб рода, на котором уже останавливался взгляд секунданта Хвостова.
Вместе с судьёй секунданты подошли сначала к полицейскому, затем к Глебу, внимательно осмотрели обоих. Хотя, чего осматривать, если всё разрешено, кроме огнестрела, а его запросто не спрячешь, разве что магией. Которой у Глеба практические не имелось, по мнению окружающих. Видимо, по этой причине секундант противника слегка презрительно усмехнулся, обнаружив у Глеба искусственную защиту. Всем же известно, что магические артефакты у бездарей ничего не стоят.
Хвостов, внешне ко всему безразличный, явно показывал своё презрение к противнику. Щита не установил, к оружию не притронулся даже по команде «Приготовиться!» Только пальцами опущенных рук зашевелил. Но это его дело – небось не первый раз в поединках участвует. Да к тому же «огневик» четвёртого уровня, как определил Глеб, чего ему беспокоиться? Глеб же по той самой команде активировал амулет защиты, взял в руки оружие, причём, меч – в левую. Левши или «обоерукие» – явление нередкое, какого-то внимания не вызывает. А просто ему так удобней завершить поединок без всякой магии, если противник столь самонадеян.
Через мгновение после команды судьи «Начали!» полицейский барон маг Хвостов с безграничным изумлением уставился на рукоять кинжала, торчащего в его левой ноге повыше колена. Рефлекторно опёрся на срочно вынутый меч, чтобы устоять. Не упал, само собой, но кровь появилась. Граф Скопин немедленно поднял руку и шагнул вперёд, чем остановил начавшееся в сторону Глеба движение левой руки Хвостова. Тот всё-таки опомнился, оправдание «на эмоциях» однажды уже использовалось.
– Поединок завершён! – провозгласил судья. – Победитель – барон Гамаюнов! У секундантов и магов есть замечания?
А когда бы те замечания успели появиться? Броски кинжалами, ножами, мечами, копьями и прочими летучими предметами никак в правилах не запрещены. А больше ничего и не использовалось. «Сталь и до первой крови» – всё по условиям вызываемого. Передав Глебу через Евсея извлечённый кинжал, полицейские с магом-лекарем сопроводили раненого в здание, а жандармы, коротко попрощавшись с Глебом и проводив того до выхода, исчезли по своим делам. Граф Скопин тоже не стал привлекать внимания к знакомству с бароном.
