– Оставим на время саму суть незаконного требования Стрижакова, но, повторяю ещё раз, князь Мышкин, с какой стати вы осмелились подслушивать Болотникова и Снегирёва? Вы забыли, кем они являются? Вы забыли, что подобными средствами в отношении имперских чиновников по Уложению ваши служащие во главе с вами могут пользоваться лишь в оперативных целях при достаточно серьёзных подозрениях на преступления. С моего дозволения. Хватит молчать, объясняйте, в чём вы подозреваете упомянутых князей?
– Никак нет, ваше величество, ни в чём! – пружинкой вскочил довольно грузный министр. – По делу князья лишь встречались и, возможно, ещё будут встречаться с бароном Гамаюновым, и мой помощник посчитал необходимым…
– Стоп! Не валяйте дурака, князь! Или вы остальных здесь за идиотов держите? – император обычно бывал корректен, если его не выводили из себя, в первую очередь, прямым враньём. – Кто поверит, что ваш помощник без вашего указания пошёл на то, чтобы оказаться на плахе!
– Прошу прощения, выше величество, я в большой растерянности. Да, этот приказ шёл от меня. Но я не мог не выполнить указание князя Стрижакова. И нужно было наблюдать за титулованными особами – с теми из них, с кем общается указанный мне человек. Любыми доступными средствами – признаю, что порой они были не вполне законными.
– Выходит, что, если я приглашу того человека на приём, то вы и меня будете слушать – кажется, вы к этому близки. В данном случае ваши средства вполне незаконны, за что и готовьтесь к серьёзному наказанию. Теперь вы, князь, – император, не очень соблюдая этикет, ткнул перстом в Стрижакова. – Вы не слишком заигрались, а точней, возомнили себя облеченным властью даже большей, чем у императора в поисках людей… похожих на вас, скажем так? Начиная с того, что я своим указанием возложил на все учебные заведения с магическим уклоном сообщать вам обо всех молодых людях с особыми способностями, чтобы вы могли их проверять. Вы имеете право и свободного поиска, вам этого мало? Вы начали раздавать распоряжения моим министрам без моего ведома? Может, вы бессмертны, князь Стрижаков? Вы чего, поясните, привязались к этому молодому человеку так, что втянули в свои интриги упомянутых министров и хозяев княжеств и губерний? Слушаю.
– Слишком много рядом с ним непонятного, ваше величество, – Стрижаков стройней Мышкина, он словно и не сидел, так быстро оказался на ногах. – Не успел он появиться, как стали происходить неприятности, часто смертельные, с теми, кто обижал, мягко говоря, его род и семью. Что продолжается и до сих пор. А он – почти вовсе не одарённый, но без сомнений вызывает на дуэли магов. В числе пострадавших, как-то связанных с его фамилией – графы Коростелёвы, высшие полицейские чины Псковской губернии, князь Коренев, глава Лифляндской купеческой гильдии Вегонус… Да тот же граф Росомахин, лишившийся должности.
– И все они пострадали безвинно, по-вашему? – криво усмехнулся император. – Или их всех… Или их всех этот… напомните!
– Барон Глеб Гамаюнов, ваше величество.
– Глеб самолично убил? Или безвинно отстранил от должностей?
– Нет, ваше величество, и это самое странное. Все они вредили его роду, или родам его клана, но все попали под государственное обвинение, лишь Вегонуса убили свои, да два графа Коростелёвых сгинули при неизвестных обстоятельствах, точней, один из них – при совершенно непонятных условиях.
