Конев не прикован. И даже не связан. Но на руках браслеты, о которых Глеб пока ещё только слышал – такие используются для подавления магического дара, в основном, в силовых структурах. Иначе попытайся удержать того же огневика Конева! Располагался он в камере подвального помещения со всеми полагающимися удобствами: решётка с толстыми прутьями вместо передней стены, топчан с миллиметровым грязным матрасом, ведро в углу, на потолке тусклый светляк. Это всё. Даже малейшего оконца нету. В коридоре насчитывалось шесть таких апартаментов – по три с каждой стороны. Ещё один заключённый, седой мужчина средних лет с бородкой и усами находился в камере напротив. Несмотря на прочные стены, замки и браслеты, в обоих концах коридора сидели стражники, вооружённые до зубов и обвешанные амулетами. Среди последних Глеб обнаружил и защиту, и нападение, и звуковые сигналы. Мобилеты ещё у каждого. И они не спали и не разговаривали, только регулярно по очереди поднимались и подходили к камерам. Внимательный взгляд, и обратно к своему табурету.
Конев делал вид, что спит, второй, а это наверняка тот, что по сбыту в роду, нервно вышагивал по тесной каморке, часто взглядывая в сторону своего барона. И утро уже не раннее, и завтраком тут не пахнет. Допросами или посещениями – тоже, но это наверняка очень временно, таких людей не для отдыха похищают. А то, что это похищение, а не официальный арест, сомнений не возникало.
Поминутно возвращаясь в подвальный коридор, чтобы не пропустить чьего-либо посещения, Глеб начал осматривать здание сначала снаружи, чтобы увидеть общую планировку. Ничего так – трехэтажное сооружение буквой «П» в середине обширного парка. Ограда – каменный фундамент и высокие кованые прутья-копья. Основные ворота одни – широкие створки для проезда транспорта и калитка. Рядом – будка охраны, двое вооружённых дежурных. Периметр квадратный, метров полтораста каждая сторона, по углам башенки сейчас пустые. Ночная охрана, наверно предусмотрена. Да, чёрт возьми, кому и от кого тут так хорониться-то? Что за параноик здесь живёт?
Это он понял когда осматривал внутренности, мельком увидев, что с задней стороны парка есть ещё один въезд – служебный наверняка. Там тоже двое дежурили, ещё две пары патрулей бродили по дорожкам парка. Точно параноик… И в вестибюле – дежурный. Сколько же их здесь? Ладно, успеется посчитать. Хозяин обнаружился в кабинете на втором этаже. Толстенький мужчина с начинающейся лысиной сидел за столом, перебирая стопку бумаг. Перед ним в кресле – молодой парень с лицом, напоминающим старшего, только пока без полноты. Глеб вовремя заглянул.
– Так что, Валентин, молчат пока?
– Сигналов нет снизу. А что ты, отец, про обоих спрашиваешь? Что там тот холоп ответить может, главное, чтобы барон подпись поставил.
– Что б ты понимал! Плохо, что с бароном не женщина попалась, но и этот его работник уговорить может: у него семья, дети… Или сам пообещает много решить, если мы барона тут оставим. Насовсем. У этого, как ты назвал, холопа в руках весь сбыт. А он именно весь и нужен. Сходи-ка, поинтересуйся для проформы, не передумал ли барон, а то до завтра времени много, чего ждать…
– Передумал, так сообщил бы через охрану, – недовольно произнёс парень, поднимаясь.
– А мы должны показать ему своё уважение. До завтрашнего дня…
Глеб проводил посланца до камеры. Как и ожидалось, Конев даже «не проснулся», а Александр на попытки склонить его к предательству просто сел на пол спиной к юнцу. Тот, в конце концов, разозлился, но помня наказ отца, просто бросил в сторону барона:
