– Хорошо. – Спокойно промолвил Габриель.
Друзья пожали друг другу руки и разошлись. Габриель быстро, стараясь не попасться в лапы какому-нибудь комиссару, пошёл к ближайшей остановке. И встретив автобус, уже через полчаса юноша был дома.
Он зашёл в свою квартиру, кинул сумку в ближайший удобный угол, включил телевизор и улёгся на диван. В его руках оказалась та самая чёрная книга. Так как по телевизору, в связи с фестивалем, ничего интересного не шло, любое юмористическое шоу во время праздников строго запрещалось, а любые новости не выходившее за рамки цензуры, то Габриель открыл эту книгу и стал в неё вчитываться читать, в буквальном смысле слова исследуя каждую строчку.
Через пять минут чтения парень провалился в удивительный мир справедливых режимов и милосердных правителей, беспристрастных судов и свободных государств. Рассмотрение трудов Маркса и Локка, обзор программ либеральных европейских партий многолетней давности, которые существовали неисчислимые сотни лет тому назад, рассказ о самых древних, так называемых демократиях – союза греческих городов и римской республики: всё это и многое другое уносило Габриеля в далёкий и эфемерный мир нерассказанной справедливости. И он стал страстно поедать эти самые знания и рассказы. Поедать их без остатка, провалившись в мир мечтаний с головой и оставив Рейх, ставший цитаделью фанатичного себявозвеличивания.
За несколько кварталов отсюда.
Это была самая обычная квартира, каких было миллионы в новых городских районах. Обычная ничем непримечательная серая жутко прямоугольная двух комнатная квартира, построенная по идеологическим лекалам Рейха.
Женщина что–то готовит на кухне, отчего по всей квартире разносился приятный мясной запах, мужчина лежал на диване и смотрел документальный фильм, а молодой парень сидел за компьютером и переписывался с кем–то в социальной сети «Общение в Рейхе». Он сидит и что–то лихорадочно строчил на старой клавиатуре – гибкая доска с сенсорными клавишами. Ничего не предвещает беды.
Но никто не услышал, как в подъезде раздавался звук тяжёлых военных берец, сопровождаемый бряцаньем оружия. Прозвучал короткий звонок в дверь. Мужчина встал с дивана и направился к двери. Открыв, её, он обомлел от увиденного.
В двери появились три человека: Квартальный Комиссар, облачённый в кожаное пальто, тычущий в лицо своим удостоверением, и два бойца спецназа в полной боевой форме.
– Что вам нужно? – со страхом в глазах и дрожащим голосом спросил мужчина.
– Я квартальный комиссар Маркус, здесь проживает Алехандро Фальконе, я пришёл за ним.
– Что он натворил? – уже еле шевеля языком, говорил мужчина.
На что комиссар надменным голосом ответил:
– Ему вменяются статьи: «Оскорбление Канцлера», «Усомнение в курсе Рейха», что ведёт к государственной измене. У нас в доказательство имеются: распечатки переписок в сети и анонимное письмо. А теперь вы пропустите нас, – требовательно заявил комиссар.
– Нет, – Тихо, как бы неуверенно, ответил отец.
В глазах матери, которая стояла в проходе, схватившись за стену худощавыми руками, на кухню, читался ужас.
– Что ж вы все такие тупые, – грубо сплюнул комиссар и началось.
Стоявший Комиссар ударил по печени отца семейства. Тот, жутко постанывая и задыхаясь, загнулся, держась за место удара. Потом последовал удар коленом в лицо и мужчина упал. Женщина неистово закричала, но быстрая оплеуха от спецназовца заставила её замолчать. Комиссар ворвался в комнату и направился к парню, но тот попытался убежать. Праведным служитель Рейха быстрым ударом ногой в живот заставил остановиться Алехандро. Юноша от боли упал и один из спецназовцев его повязал и повёл к выходу. Женщина стояла у стены и тихо всхлипывала, держась за щёку, а неугомонный отец тем временем сумел очнуться и прокрасться на кухню за ножом. Он выбежал из кухни с тупым кухонным ножом и, крича, ринулся на обидчиков, в надежде хоть что–то сделать. Один из бойцов быстро вынул пистолет и выстрелил. Пуля попала в голову, смерть была мгновенная, его безжизненное тело упало на пол, распластав конечности.
