Под ледяным блоком - страница 19

– С заклинанием надо быть осторожнее, – предупредил Диего, тщательно восстанавливая в памяти собственный же конспект, – потому что при неправильном или нечётком произношении оно вместе с болью устранит и конечность, которая повреждена.

– Хорошо, понял, – кивнул Алва, дослушав небольшую лекцию об «Эмеду». – Но у меня вопрос. На ком мне тренироваться? Может поймаем кого, побьем и вылечим?

Д’Алмейду красноречиво посмотрел на него.

– Ладно, понял, – Алва еще немного пораскинул мозгами. – Я могу сломать себе руку об стену.

– А чего только руку? Может быть, сразу голову? – Диего окончательно утвердился в мысли, что перед ним законченный идиот.

Зачем кого-то ловить, и уж тем более наносить увечья себе, когда можно дать пару монет прислуге, и сюда выстроится целая очередь из добровольцев? Но Алва, к его еще большему изумлению, оказался еще больше не подготовлен, чем уже успел понять Диего.

– Нет, на прислуге нельзя, – уперся он, – зачем их мучить? С ума сошёл? Да ладно, первый раз, что ли? Мы с ребятами сто раз так делали, когда готовились в экзаменам. Иначе как следует не отработаешь заклинание.

С этими словами на глазах у обомлевшего Диего, Алва со всей дури треснул ладонью об стол.

– Ай! Ну чего ты медлишь? Мне вообще-то больно! – вывел португальца из оцепенения баск, – показывай давай свое заклинание!

– Оно не мое, – машинально пробормотал Д’Алмейду, – его открыла одна португальская ведьма-отшельница в конце семнадцатого века… Эмеду!

Баск с любопытством наблюдал процесс исцеления, но вопрос на ком тренироваться самому оставался открытым.

– Даже не думай, – ледяным тоном отрезал Диего, заставив Алву рассмеяться.

– Не, на тебе не будем, Диего, – весело сказал он, заметив панику в глазах наставника, – ты слишком ценен для общества! Давай опять на мне.

– Почему не на прислуге? – попробовал воззвать к разуму, при условии что таковой у Алвы вообще наблюдался, Диего.

– Ты серьёзно, что ли? – нахмурился посчитавший предыдущее предложение шуткой баск. – Им же больно. Они нам служат, но… Они же живые. Ты правда, на прислуге тренируешься?

– А что в этом такого? – Диего даже бровью не вел. Он предлагал испытывать заклинание на живых магах ниже их положением на полном серьезе. До Алвы наконец дошло.

– Ты придуриваешься? – с заметным холодом в голосе поинтересовался баск, – они живые маги, они преданные. Мы должны быть справедливы и милосердны к ним, человечны в конце концов.

– Мы платим им за это денег, в чем дело? – возмутился Диего, и прошептал уже одними губами, – тряпка слабопотенциальная.

Ему показалось, или Д’Алмейду и вправду пробормотал что-то оскорбительное о слабом магическом потенциале Алвы? В любом случае, заниматься, как и видеть португальца охоты больше не было.

Мысль о том, как идеальный Диего Карлуш Д’Алмейду отрабатывает произношение и исполнение заклинаний на собственной прислуге, не давала сосредоточиться. Не особо заботясь о том, насколько вежливо это звучит, Арригориага сослался на головную боль и практически выставил португальца из своей комнаты.

Диего искренне не понимал, как можно было дожить до семнадцати лет и остаться настолько девственно чистым к реалиям жизни, чтобы обидеться на совершенно обычное, по его мнению, предложение. Чем он смог задеть своего нового знакомого? Что такого в том, чтобы пробовать заклинания на прислуге? Конечно, Алва не самый родовитый маг, и это нельзя не брать во внимание, но ведь его отец – ученый, не на помойке себя нашедший и живущий точно не в хижине на окраине леса, уж мог бы объяснить ребенку, что прислуга создана для того, чтобы прислуживать во всем, будь то готовка и подача обеда или отработка экспериментального заклинания.