– Копай здесь, – сказала Валентину, и пошла дальше.
– Не уходи, – жалобно попросил юноша, раскрывая сумку. Достал небольшую лопату с короткой ручкой.
– Я тут недалеко, посмотрю, может, грибы попадутся.
Валентин копал. Ольга весело крикнула откуда-то слева, что нашла пень, облепленный опятами. Юноша вырыл ямку неглубокую, но весь вспотел. Дрожащими руками положил туда объёмный пакет и стал засыпать землёй.
– Ну, ты скоро? Посмотри сколько грибов! – Ольга раскрыла пакетик, наполненный опятами.
– Уже почти всё, – прерывающимся голосом ответил Валентин, – заравнивая горку. – Я сейчас.
Он срубил молоденький дубок, срезал все веточки, разрубил его на две неравные части: подлиннее и покороче, соединил их в виде креста, связал их тоненькой гибкой веточкой и воткнул в свежий бугорок.
– Это ещё зачем? – возмутилась Ольга.
– Пусть будет, Оленька. Ладно? – умоляюще попросил Валентин.
– Ну, ладно, – после недолгого размышления уступила Ольга и с безразличием махнула рукой.
Михаил Григорьевич недолюбливал квартирантов Дмитрия Павловича, с первого взгляда они ему не понравились. Вроде бы особо и не придерёшься, а чем-то отталкивают. Вначале Михаил Григорьевич, который частенько заходил к своему другу себя поругивал, что к старости стал сварливым. Но потом в беседах с Дмитрием Павловичем тот признался, что разочарован в своих молодых соседях, как он называл квартирантов. Неинтересные какие-то они. Все их разговоры сводятся к одной теме: вот повезло такой-то или такому-то, потому что у него или у неё есть то-то и то-то, может позволить себе это, а вот у них такой возможности нет и, когда ещё представится.
Явным лидером в этой паре была Ольга, а её парень Валентин… Дмитрий Павлович даже удивлялся, как можно быть таким безвольным, не иметь собственного мнения. Как не жалеть человека, кого природа обделила, но не только Валентина, Ольге, похоже, не дано чувство любви, доброты и сострадания. И её Дмитрий Павлович тоже жалел, жалел их, как убогих, лишённых, по его мнению, наиважнейших человеческих качеств. Такие выводы он сделал из общих с ними бесед и случайно услышанных фраз, да из наблюдений их взаимоотношений.
Михаил Григорьевич сочувствует своему другу, тому всю жизнь хотелось детей. Искал родственников, помнил, что в детстве слышал о двоюродных и троюродных братьях и сёстрах, хотел пригласить к себе кого-нибудь из племянников. Но так и не нашёл, их разбросало время. Теперь эта неотвязная идея с квартирантами.
– Что ты такой? Запыхался весь!
– Почти бегом по лестнице вверх… узнать, что скажут?
– Да, ничего хорошего, стажёр не скажут.
– Почему, Костя?
– Потому что ты своими стараниями и любопытством повесил на всех «глухаря».
– Думаешь?
– Уверен.
– И, что мне влетит, да?
– Да, нет, – протянул Константин, – но Вадиму и остальным хлопот прибавится. А, может, всё это отложат и будут, как всегда заниматься более срочными делами. Ладно, Петруха не раскисай. Ну «глухарь», одним больше, одним меньше.
– Нет, Костя, как же «меньше, больше». Кровь то человеческая! Ребята эти в сумке везли труп. Их надо найти! Тем более я их описал, фотороботы составлены…
– Ой, Петя мало ли у нас фотороботов разослано… И скольких нашли?..
– А потом, Костя этот потерпевший или убитый? Ведь известно: группа крови, резус-фактор, ДНК, даже установлен пол!
– Петя всё это так, но у нас же нет базы данных на всех поголовно! С чем мы сравним?!
