– И все это исчезло во время войны? – спросил Ванька, – и теперь никогда-никогда не станет снова мир таким, каким он был прежде?
– Может быть когда нибудь и станет, – задумчиво проговорила Алёна – только это будет очень нескоро, не при нашей жизни. Сколько лет уж прошло, а природа только-только начала оживать. И людей на Земле осталось очень мало, а чтобы заново возродить города, надо немало народу. Да и технику надо заново производить.
– Мам, ну есть же город, отец говорил. Он собирался отправиться туда на разведку, может, мы когда-нибудь сможем там поселиться?
– А ты откуда знаешь об этом, пострел? – мать встревоженно посмотрела на сына и взъерошила его непокорные кудри.
– Я случайно подслушал ваш разговор – виновато потупился мальчишка, – ты не волнуйся, я никому не расскажу об этом, чай, уже не маленький, понимаю, что к чему.
– Ну и ладненько, договорились. А теперь давай возвращаться, там, поди, уже и отец закончил охоту. Да, слышишь, он уже подает нам сигнал.
И, действительно, издалека, с той стороны, где охотился Степан, послышался тихий свист. Алёна ответила ему, а потом они с Ванькой, быстро собрав свои лукошки, торопливо отправились назад и вскоре встретились со своим охотником, который показал им добытую им дичь – небольшого поросенка и пару куропаток.
Вечером, укладывая сына спать, Степан, как и обещал, рассказал ему о своём путешествии по ночным окрестностям, немного приукрашивая приключения, случившиеся с ним и его спутниками. Затем пожелал ему спокойной ночи и отправился на боковую, наполнив землянку своим громким храпом. Алёна шутливо, но довольно сильно ткнула его в плечо, но он только повернулся на другой бок и снова захрапел. Вскоре уснули и его домочадцы.
Глава 2
На следующую ночь Степан один ушёл в разведку, наказав своим никому не говорить о том, куда он пошёл, пообещав вернуться поутру. Но ежели вдруг он задержится, пусть не волнуются, значит, придет днём позже. Тем, кто будет спрашивать, где он, они должны говорить, что он ушёл куда-то охотиться, а куда – не сказал.
Отправился в путь Степан налегке. В рюкзаке, болтавшемся за спиной, были лишь ломоть хлеба, кусок вяленой оленины да фляжка с водой. Из оружия он взял лишь финский нож да небольшой топорик.
Ночь выдалась тёмной. Небо было затянуто тучами, сквозь которые не было видно ни звёзд, ни луны, но Степану только этого и надо было. Чем темнее ночь, тем больше шансов оставаться незамеченным. Дорогу не видно? Так он её наизусть знает, столько раз ходил здесь с самого детства, идти может с закрытыми глазами, не заблудится. Но глаза всё ж лучше держать открытыми: мало ли, зверь какой встретится или не ровен час – нарвёшься на патруль. А он что-то зачастил в последнее время. Редкая вылазка обходится без того, чтобы ненароком не наткнуться на гвардейцев.
Степан тихо, но споро, шагал, внимательно вслушиваясь и осматриваясь по сторонам, и вскоре вышел из редкого леска на открытую местность – пустошь, по которой ему предстояло идти несколько километров. Он прибавил шагу, чувствуя себя беззащитным перед опасностью, которая может грозить ему на каждом шагу. К счастью, вокруг было спокойно, пустошь в конце концов закончилась, Степан снова вышел к лесу, в котором было проще стать незаметным и зверю, и человеку.
До шахты от опушки леса было рукой подать, и вот уже Степан подошёл к входу и собрался было тут же войти внутрь, как его чуткое ухо уловило сначала звук шагов, а затем он услышал и тихие мужские голоса. Осторожно заглянув в проём, ведущий в шахту, он увидел двух человек: пожилого, одетого в костюм, с дипломатом в руках, и другого, примерно одного и того же возраста, как и Степан, в рабочей робе и с каской на голове. Отпрянув назад и прижавшись спиной к стене, он попытался расслышать, о чём идет речь.
